Филип Пулман - Чучело и его слуга

— Хорошо, начинайте, — разрешил судья.

— Итак, — начала Бабушка Ворона. — Внимание! Ты, Чучело, освободи место для дачи показаний. Прежде чем спрашивать тебя о чём-нибудь ещё, я хочу пригласить двух свидетелей. Мистер и миссис Пикколини! Пройдите на место для дачи показаний!

Держась за руки и явно смущаясь, вышли старички, которые паковали посуду в своём домике, когда к ним прилетела Бабушка Ворона.

Когда они назвали свои имена и адрес, Бабушка Ворона сказала:

— А теперь расскажите суду, что случилось незадолго до смерти вашего соседа.

— Ну… наш сосед, мистер Пандольфо… — проговорила миссис Пикколини. — Он себя неважно чувствовал, бедняга. Он позвал нас к себе, и мы думали, он зовёт нас, чтобы мы вызвали ему доктора. Но он попросил нас посмотреть, как он подписывает какую-то бумагу, а потом предложил и нам её подписать. Мы и подписали.

— Он сказал вам, что это за бумага?

— Нет.

— Но вы бы узнали эту бумагу?

— Да. Мистер Пандольфо пил кофе и закапал её, так что на ней должны остаться пятна.

Бабушка Ворона повернулась к Джеку:

— Давай открывай свёрток.

Джек развернул клеёнку и расправил бумагу. Как и сказала старушка, в углу было пятно от кофе. Все замерли.

Юристы повскакивали со своих мест, возмущённо крича, но Бабушка Ворона так громко щёлкнула клювом, что в зале наступила тишина.

— Вы что, не хотите узнать, что там написано? — спросила она. — Все остальные хотят.

Юристы снова посовещались, наверное целую минуту, и наконец один из них сказал:

— Мы решили, что письмо должно зачитать незаинтересованное лицо.

— В таком случае, — сказал Джек, — это сделает вон та пожилая дама из присяжных. — И он указал на старушку в синем платье.

Чучело встал и поклонился ей. Присяжная заседательница заволновалась, но ответила:

— Что ж… если все просят…

Она надела очки, и Джек показал ей бумагу. Пожилая дама быстро пробежала глазами написанное и вздохнула:

— Боже мой! Вот бедняга!

А потом стала читать громко и отчётливо:

«Это письмо написал я, Карло Пандольфо, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, хотя и нетвёрдо держась на ногах, для тех, кого оно может заинтересовать.

Являясь законным владельцем Долины Ручьёв, я имею право распорядиться ею по своему усмотрению. И я решил, что, когда я помру, Долина Ручьёв должна достаться тому, кому я хочу.

Я не желаю, чтобы моя усадьба и все источники, ручьи, колодцы, пруды, фонтаны и прочее попали в руки моим двоюродным братьям Баффолони, потому что я им не верю и считаю, что все они вместе и каждый в отдельности — подлецы.

У меня нет ни жены, ни детей, ни племянников, ни племянниц.

У меня нет и друзей, кроме мистера и миссис Пикколини, которые живут под холмом.

Поэтому я сделаю чучело и поставлю его в поле размером в сто двадцать соток, что возле сада.

Это письмо, которое станет выражением моей последней воли и моим завещанием, я положу в чучело.

Я оставляю Долину Ручьёв со всеми постройками, источниками, ручьями, колодцами, прудами и фонтанами вышеозначенному чучелу в вечное владение и желаю ему удачи.

Вот и всё, что я хотел сказать.

Когда присяжная заседательница дочитала письмо до конца, в зале суда стояла гробовая тишина.

Молчание нарушил Чучело:

— Я же говорил, что у меня есть убеждения, которые всех убедят.

Тут поднялась буря: юристы заговорили все разом, публика зашумела. Люди поворачивались друг к другу и разводили руками:

— Слыхал? Это надо же… В жизни ничего такого… А как же…

Секретарь призвал публику к порядку, все замолчали — каждому хотелось услышать, что скажет судья. Но заговорила Бабушка Ворона:

— По-моему, дело ясное. Это завещание составлено по всем требованиям закона, заверено двумя свидетелями. Долина Ручьёв принадлежит Чучелу, и мы можем…

— Постойте, — перебил её мистер Чекорелли. — Не так быстро. Я ещё не закончил.

Все уставились на судью. Джек взглянул на его лицо и тут же почувствовал, как сердце проваливается в пятки.

— Мы ещё не подвергли перекрёстному допросу нашего первого свидетеля, — сказал он. — Приступайте, мистер Чекорелли.

— Спасибо, ваша честь.

Джек бросил взгляд на Бабушку Ворону. Что теперь будет? Но по её лицу ничего нельзя было понять.

Чучело снова вышел вперёд и опять всем заулыбался. Мистер Чекорелли тоже ухмыльнулся. Можно было подумать, что они лучшие друзья.