Альберт Иванов - Лилипут — сын Великана (с иллюстрациями)

В первом Пальчик сразу узнал посла — генерала Пафа. Ведь он видел вчера гарцующего на белом коне актёра, который, изображая генерала, был довольно точной его копией.

— Кто бы это мог быть? — тишайшим шёпотом размышлял вслух Людоед, глядя на генерала.

— Посол Двадцать седьмого государства, — прошептал ему на ухо Пальчик.

— Как же, читал про него в газете.

— А второго я не знаю.

— Не мудрено, он редко выходит из своего дворца. Это сам уважаемый Держихвост.

— Правитель нашего города? Я только слышал о нём.

— Тс-с… — приложил палец к губам Людоед.

Охотничья собака вдруг прижалась к земле и начала лаять на кусты, за которыми они прятались. Охотники, увлечённые разговором, остановились, не обращая на неё ни малейшего внимания.

— Очень хорошо, что мы можем с вами побеседовать вот так с глазу на глаз, рука об руку, ухо к уху, — сказал посол-генерал Паф. — В вашем дворце столько народу. И потом эти слуги, лакеи, секретари… Они вечно подслушивают, уважаемый Держихвост.

— Безусловно, — поддакнул Правитель. — Представляете, я ни на кого не могу положиться, даже на самых близких приближённых. Стоит мне хоть что-то узнать, пусть под самым строжайшим секретом, как об этом назавтра уже знает весь город!

— Верно, — подхватил Паф. — В соседней с нами стране Тридвадцатии всё дело сорвалось именно из-за этого. Поднялся ужасный шум, жители забросали нас бутылками, извините за выражение, с жёлтыми, скажем так, чернилами! Пришлось уехать.

— У нас такого не случится, — самодовольно улыбнулся Держихвост. — Все обожают меня. — И будто ненароком добавил: — Боготворят, как отца.

Людоед и Пальчик беззвучно рассмеялись за кустами.

— Но тем не менее, — с беспокойством заметил Паф, — надо соблюдать строжайшую тайну во всех наших секретах.

Собачонка, рыча, прошнырнула сквозь кусты. Людоед ловко схватил её за шкирку. Онемев от испуга, она на мгновение повисла в воздухе, а затем исчезла в глубоком кармане его плотной куртки.

Охотники даже не заметили исчезновения своей въедливой ищейки.

— Да-да, — сказал Держихвост. — Конечно, тайна.

— Никакого шума, — подчеркнул Паф. — Об этом должны знать только вы, я и мои троекратно перепроверенные люди. Учтите, это в наших-ваших интересах.

— Я думаю, остров Утиный на озере — самое подходящее место.

— Пожалуй, — согласился Паф. — Я смотрел по карте — абсолютно глухое место.

— Кроме охотников, там никто не бывает.

— Надо позаботиться, чтобы и охотники туда носа не совали. У меня всё продумано. Объявим заповедником…

— Это будет подозрительно, — перебил его Держихвост. — Все знают, что и на озере, и в этом лесу нет никакой живности — только утки да кролики. Правда, егеря врут, что где-то в чаще живет одинокий медведь, но…

— А оленей для чего я пригнал?! — торжественно произнёс Пиф-Паф.

— Для чего? — встрепенулся Держихвост. — Я ещё вчера хотел спросить. Много сена, извиняюсь, жрут. Моего.

— Не волнуйтесь. Выпустим их в самую чащу, обнесем её забором…

— Всю чащу? — ахнул правитель.

— Всю. В таких делах на заборы нельзя скупиться!

— Вам или мне?

Генерал оценивающе взглянул на него:

— Мне.

— Продолжайте, — благосклонно кивнул Держихвост.

— А вдоль забора поставим охрану, — продолжил Паф. — Ваших людей, — уточнил он. — Сформируйте специальный отряд из бывших стражников за хорошую плату. Не волнуйтесь, плачу я. Они и будут охранять новый «заповедник». Ну, а на самом островке будут дежурить мои личные ребята. Второй круг, так сказать. Мы их тоже, как и ваших, оденем в егерскую форму. Ну, эти зелёные кители, шляпы с перышками… Всех обманем, и тогда — полный порядок. Клянусь, мы добьёмся цели! — загорелся генерал. — Ляжем костьми!

— Чем скажете, тем и ляжем, — с готовностью заявил Правитель. Генерал озадаченно посмотрел на него.

— Я гляжу, вы глуповаты, — бесцеремонно сказал он.

— Есть маленько, — не обижаясь, признался Держихвост.

— Что ж, тем лучше, — невольно улыбнулся Паф, — для нашего плана.

Донёсся глухой жалобный лай. Это собачонка безуспешно пыталась выбраться из кармана Людоеда.

— Но ваша Астра может потеряться, — прислушался Паф. — Её уже еле слышно. — Он взглянул на часы и заторопился. — Мне пора. Будем считать, что дело в шляпе.

Генерал поклонился с риском сломаться пополам и зашагал прочь. Он напоминал длинный циркуль, словно сам по себе измеряющий просеку.