Альберт Иванов - Лилипут — сын Великана (с иллюстрациями)

— Извините, ведь вы зарплату не получаете, да?.. На что же вы живёте? — вдруг спросил Пальчик, по-прежнему не сводя глаз с новёхонького мотоцикла.

— Что? — не понял сначала Людоед, а потом по-стариковски пробурчал: — Живу со своего огорода.

В окне, оттеснив Гука, вновь стремительно возник Леший:

— И ещё мы торгуем лекарствами моего собственного изобретения. А охота? Ба-бах! — и домашнего гуся как не бывало! На десять метров от деревни отошёл — значит, дикий.

— Эй, Ведьма! — прокричал Людоед, усаживаясь в седло. Мотоцикл сразу же осел под ним.

Из трубы со свистом вырвался небольшой тёмный смерч, со стуком опустился во дворе и, юрко вращаясь, стал приближаться к нему.

Пальчик даже рот раскрыл от изумления — туда залетела муха, не нашла там ничего интересного и улетела. А малец и не заметил.

— Ну ты, парашютистка, полегче на поворотах, — сказал Людоед. Смерч закружился медленнее. Теперь можно было разглядеть Ведьму верхом на метле. Она остановилась локоть о локоть с Людоедом. Это была обыкновенная карга, знакомая нам по картинкам и фильмам. Только в очках. В круглых.

— Я здесь! — по-солдатски рявкнула Ведьма. Пальчик спрятался за сапогом Людоеда.

— Где ночью ходила, бродила, шаталась? — строго спросил тот. Пальчик робко выглянул из-за его сапога.

— Я летала в кино на вечерний сеанс, — проскрипела Ведьма. — А потом ночью в догонялки играла — с филином молодым. Тра-та-та-та-та! — затарахтел мотоцикл.

— Догнала?

— Ага.

— Тогда по коням! — скомандовал Людоед, подхватив Пальчика и посадив себе на шею.

Ведьма разместилась сзади на втором сиденье. Людоед скрючился за рулём, почти касаясь коленями носа. Мотоцикл сделал чудовищный рывок назад. Треск, грохот! Леший и Гук отшатнулись от окна…

Когда они снова высунули головы, во дворе уже никого не было, только колыхались клубы дыма.

Мотоцикл бешено мчался по лесу. Руки Людоеда крепко сжимали руль, а руки Пальчика — усы Людоеда. Ведьма лихо размахивала позади метлой, вероятно, заметая следы.

Мелькали деревья. Пуф, пуф, пуф… Из выхлопной трубы вылетали кольца серого дыма. Какое-то время они мчались следом, затем лопались и рядами толстых линий убегали назад.

Сладко спал в густой высокой траве медведь, положив под голову лапу. Вдруг — ррр-тра-та-та! — через него молниеносно перепрыгнул мотоцикл Людоеда и исчез. Ошалевший мишка подскочил и удрал в кусты.

Дрались на тропинке два очень диких кролика, строго по очереди отвешивая друг другу пощёчины. Ррр-тра-та-та!.. Драчуны ошалело подпрыгнули в воздух. С воем пролетел между ними мотоцикл, и оплеухи достались водителю. Крутой поворот! Людоед резко повернул руль влево, а Ведьма метлой — вправо. Мотоцикл с налёту врезался в дуб и рассыпался на запасные части!

На тропинке, вихляя, прокатилось одинокое колесо и упало на бок.

Отброшенный в сторону, Людоед, кряхтя, поднялся на ноги. Кругом — никого. Тишина…

— Ау-у-у, — закричал он.

— Тоже мне — гонщик, — послышался откуда-то сверху жалобный голос Пальчика.

Гонщик поднял голову. Малец висел на дереве, зацепившись штанами за сук. Людоед снял его и посадил на плечо.

— Ведьма-а… — завопил он.

— Ведьма-а… — басом откликнулось эхо. Внезапно из-за кустов раздался скрипучий голос:

— Чего разорался? Лихач! У тебя наверняка и прав нету! Бесправный лихач раздвинул ветки. На дне лесной ямы сидела Ведьма и жалобно охала.

— Больше на мотоцикл ни-ког-да не сяду. Меня, старую женщину…

— Но вы так молоды, — залебезил он.

— Этого не скроешь! — Она презрительно сжала губы и с трудом оседлала свою неразлучную метлу. — Но уж лучше я по старинке. И улетела, нарочно задев его по затылку метлой.

Людоед пнул ногой разбитый мотоцикл и полез сквозь кусты напролом.

— Н-но, н-но! — командовал Пальчик своим «конём», держась за серьгу в его ухе.

Неожиданно «конь» остановился и повёл носом:

— Человеком пахнет!

— Двумя. И собакой, — уточнил Пальчик. Он стоял на цыпочках у него на плече, и ему было всё отлично видно.

— Понимаешь, насморк, — сконфузился Людоед и тоже встал на цыпочки.

За высокими кустами по просеке шли двое с охотничьими ружьями за спиной. Впереди петляла пегая собачонка, её длинные уши волочились по земле.

— Охотнички. Шляются где попало. Приходится присматривать. Вдруг на мой дом наткнутся…

Те двое, не спеша, приближались к дремучим кустам, за которыми притаились Людоед и Пальчик. Один из охотников был остроносый и длинный, как два составленных вместе бильярдных кия. Другой — крепыш средней упитанности с лицом трусливого живодёра.