Юбер Монтеле - Профессия – призрак

И вдруг из все еще сонных недр Малвенора до меня донесся душераздирающий, пронзительный вопль — я прирос к месту и кровь застыла у меня в жилах. Вопль захлебнулся, потом возобновился с новой силой, стал еще громче, еще отчаяннее… Ох, дорогие мои внучата! Какое ужасное воспоминание!

Я в панике искал какую-нибудь дыру, чтобы в нее забиться… и, втянув голову в плечи, спрятался в баул из ивовой лозы, закрывшись его крышкой. Так поступают перепуганные страусы — потому-то их ничего не стоит поймать.

Долго сидел я, дрожа от страха, в этом пропахшем плесенью бауле. Наконец, немного осмелев, приподнял крышку: было уже совсем светло, чердак заливали солнечные лучи, а из кухни, где, наверное, готовили завтрак, доносился смутный гул. Я готов был сейчас проглотить вчерашний кусок баранины прямо сырым, да вдобавок меня начала мучить жажда. Оставив свои башмаки и узелок в бауле, я тихонько спустился по лестнице. По мере того как я приближался к источнику звуков и запахов, они становились все отчетливее: звон посуды, перекликающиеся голоса, аромат яичницы и бекона…

Не осмеливаясь спуститься ниже, я замер посреди узкой лестницы между первым и вторым этажом. Впрочем, спускаться ниже нужды не было — отсюда, сидя на ступеньке, я мог довольно отчетливо слышать все, что говорится на кухне. Наверное, некоторую роль тут играл резонанс, но, впрочем, деревенские жители часто имеют обыкновение говорить громко и властно.

Зычный, уверенный голос кухарки чередовался со звонким, но робким голоском ее помощницы.

— …Уж поверь мне, милая Китти, все было в точности, как я говорю! Ночью — трудно сказать, в котором часу, но все равно, что было, то было, — челюсть леди Памелы откусила кусок яблока, да притом с такой силой, что и поверить трудно!

— Понимаю, миссис Биггот.

— Мэтр Дашснок, как настоящий Шерлок Холмс, не преминул самолично и очень тщательно сравнить след укуса с челюстью и заявил всем, что они поразительно совпадают.

— Понимаю, миссис Биггот.

— А вам известно, что мэтр Дашснок — это не первый встречный. Он не только наставник господина Уинстона, он к тому же и прежде всего член-корреспондент Королевского общества спиритов в Эдинбурге и многих других подобных обществ. По части призраков он раритет!

— Понимаю, миссис Биггот.

— …а может, авторитет. Не помню, как это называется… Ты, как и все, должна была слышать, как закричала леди Памела, проснувшись и обнаружив, что под покровом ночи ее челюсть впилась в яблоко. Не каждое утро случаются такие истории, уж поверь мне!

— Конечно, миссис Биггот.

— А ведь леди Памела в свои восемьдесят пять лет сохранила совершенно ясную голову… А где твоя голова, Китти? Три яйца для господина Уинстона!.. А вот и другое обстоятельство, еще более загадочное, если только это возможно. Потому-то леди Памела и закричала еще громче. Кресло на колесиках, которое, когда она заснула сном праведницы, стояло у ее изголовья, в семь часов утра оказалось у камина. Ты догадываешься, что это означает, Китти?

— М-м… да, миссис Биггот.

— Похоже, призрак, который вышел из камина, был очень дряхлым, и ему понадобились кресло на колесиках, чтобы добраться до яблока, и вставная челюсть, чтобы его надкусить… Так по крайней мере утверждает мэтр Дашснок.

— Стало быть, это приходил не Артур?

— А с кем же еще могла иметь дело леди Памела? Насколько мне известно, впредь до новых приказаний здесь есть только один призрак — Артура. Но Артур мог состариться, дочь моя. Все мы стареем. Почему же с призраками должно быть по-другому? А? Почему, я тебя спрашиваю?

— Конечно, миссис Биггот! А что говорит лорд Сесил?

— Лорд Сесил как всегда разыгрывает вольнодумца. Джеймс, который всей душой предан хозяину, как эхо повторяет его насмешки. У двойняшек вообще другое на уме, а мистеру Уинстону — дело известное — лишь бы только поесть. Так или иначе, все они не хотят смотреть правде в глаза, и напрасно: когда имеешь дело с таким хитрым призраком, как наш Артур, надо держать ухо востро. Ты, конечно, согласна со мной, Китти?

— Конечно, миссис Биггот.

— Увы, это еще не все! Мне осталось рассказать тебе, может быть, самое тревожное…

— Вы меня пугаете, миссис Биггот!

— Представь себе, после грозы лошади стали беспокоиться, и под утро Гедеону пришлось встать с постели. Животные в иных случаях знают куда больше нашего, а лошади, дрессированные блохи и азиатские слоны, говорят, отличаются особенным умом… Короче! Из окна своей комнаты рядом с конюшнями Гедеон увидел блуждающий огонек, который кружил по первому этажу Малвенора.