Коринна Бий - Альпийские сказки

— Мышей — вот чего я хочу! — закричал он. — У мышей хоть клювов нет. Они такие бархатные, их-то мне и надо.

Но каким же серым оказалось следующее утро! Бархатным, что правда, то правда, но веселее от этого не было.

Сотни мышей копошились, теснились, налезали друг на друга. Мыши были везде. Даже на потолке. В оконных нишах, на ступеньках крыльца. Даже ветки деревьев были облеплены мышами. Время от времени какая-нибудь из них срывалась и шлепалась на газон, также сплошь покрытый мышами.

— От такого изобилия всякий аппетит пропадает, — сказал кот.

Одну он все-таки сжевал, но без всякого удовольствия. Его даже стало подташнивать, и он поскорее вернулся в дом.

Как и все его сородичи, кот любил спать днем даже больше, чем ночью, так что лег и храпел до… До какого, собственно, часа?

Прямо у него над кроватью сверкала звезда. Кот очень удивился.

— Я же никогда не сплю под открытым небом!

Крышу его дома сгрызли мыши. Они сгрызли все — продукты, ставни, даже пластиковую посуду, даже ножки у кровати.

— Вот ведь несчастье! А я так гордился своим красивым домиком. И живот, чувствую, подвело.

Да, кота мучил голод. В доме не осталось ни сыра, ни рыбы, ни сахара, ни крошки хлеба. И ни единой мыши.

— Вот ведь несчастье!

Он попил воды.

— Ну, утро вечера мудренее.

Кот подобрал хвост под одеяло, угнездился поуютнее и снова уснул.

И кто же от души порадовался на следующее утро? Не кто иной, как наш белый кот. Все опять было как раньше.

В садике цвели цветы — ровно столько, сколько нужно, и пели птицы — столь-ко, сколько нужно, и не больше. «Ну а мыши, — подумал кот, — сами заведутся». И пошел готовить себе кофе с молоком.

то был маленький домик, такой маленький, что даже самые маленькие куклы в него не влезали.

— Ах, как же, как же туда попасть? — говорили они.

Им всем очень хотелось посмотреть, что у этого домика внутри, как там все выглядит. Сколько в нем комнат, есть ли ванная. Окошки тоже были такие крошечные, что через них невозможно было разглядеть что бы то ни было, даже в лупу.

— Я бы дорого дала, чтоб осмотреть этот дом, — заявляла одна кукла.

— Я бы охотно отдала за него свой: он гораздо больше, но неуютный, в щели дует, двери фальшивые и очень неудобная лестница, — жаловалась другая.

— А у меня вообще всего одна комната без крыши: взяли коробку, убрали одну стенку, а три другие оклеили обоями, которые мне совсем не нравятся.

И т. д., и т. п…

— В помойку бы вас! — сказала хозяйка кукол, очень рассерженная их речами.

И выбросила всех кукол в окно, которое выходило на улицу.

— Да это какое-то массовое самоубийство кукол, — иронически заметил прохожий господин, наклонившись посмотреть. — Там рука, здесь нога, тут голова…

Прискорбная была картина; даже пышные юбки лишь относительно уберегли самых красивых.

Те куклы, что более или менее уцелели, отделавшись сломанным пальцем или ногой, отклеившимся париком или разбитым стеклянным глазом, удрученно смотрели друг на друга.

Только тряпичные куклы были довольны. Им ничего не сделалось, они даже носов не разбили, потому что лица у них были плоские; их скромные цветастые платьица, панталончики с оборками, их чепчики, нитяные косы и хорошенькие веснушки разве что чуть-чуть запылились и помялись.

— Вы нас всегда так презирали! — говорили они дорогим куклам. — А вот теперь видите?

Прохожие видели. В том числе и дети — много детей. Они сбежались со всех сторон и окружили кукол.

Тут уж кто успел, тот ухватил — одну, другую, сразу несколько. Не обошлось без потасовок. При этом тоже поотрывалось сколько-то рук и ног.

Хозяйка кукол, а это была очаровательная маленькая девочка, смотрела на них свысока. А именно — с высоты своего окна; смотрела без всякой жалости.

— Вечно они были всем недовольны, — сказала она. — Берите их, кто хочет.

— Так ты останешься без кукол? — удивились дети.