Любивое Ршумович - Двенадцать слонов

В намеченный день утром Клин проснулся рано и отправился на улицу, на то самое место, где он собирался упасть. А как только подошёл к этому заранее намеченному месту — разбежался и поскользнулся!

Левая нога радостно дёрнулась вверх, и башмачник ожидал, что и правая тут же последует за ней, и он, как человек не впервые падающий, растянется на оледенелом снегу.

Но… правая нога что-то медлила. Она прочно стояла на скользком тротуаре и даже провезла Клина несколько метров. Хорошо бы ещё несколько метров… Ну, пять-шесть. А потом бы в конце концов поскользнулась. Так нет, эта своевольная нога ни за что не хотела допустить, чтобы этот несчастный человек упал. Она хотела мчаться вперёд!

И честный башмачник уже не шагал и уж подавно не лежал с приятелями в снегу. Он стремительно катился на одной ноге. На той самой правой ноге, которую он столько лет мыл и одевал и которая вдруг совершенно вышла из повиновения, неблагодарная!

Люди выскочили на улицу, прильнули к окнам. Не такое уж частое зрелище — человек, скользящий на одной ноге по улицам со скоростью ветра. Поначалу все ждали, что он всё-таки упадёт, да ударится, да ещё, чего доброго, разобьётся! Но когда этот непонятный человек на улице Верных Друзей свернул прямо к театру, все наконец поняли, что он и не собирается падать, а его спятившая нога несётся неизвестно куда.

Было уже достаточно светло, и все могли видеть, как он с печальным и виноватым лицом скользит на одной ноге и прощально машет полами своего пальто. Он, не останавливаясь, скользил по улицам. А в его голове прыгала одна-единственная мысль: упасть, сесть, шлёпнуться, шмякнуться, хлопнуться, грохнуться в этот мягкий снег!

Тем временем пришло распоряжение остановить этого человека. Вызвали пожарных, чтобы они, взявшись за руки, перегородили несколько улиц. Правая нога башмачника несла его в этот момент от школы прямо к парку. Семеро здоровенных пожарных крепко ухватили друг друга за руки как раз у входа в парк. Но башмачник налетел на эту живую изгородь и одним махом прорвал её.

Пожарные всё ещё выясняли, кто виноват, а полы пальто башмачника, словно дразнящие языки, развевались уже где-то в конце парка. Неблагодарная нога несла своего хозяина неведомо куда. Может быть, даже в пропасть.

Из парка он снова вернулся на главную улицу. За ним, держась чуть поодаль, ехали автомобили с фотографами. Его фотографировали для газет.

Однако решено было остановить башмачника другим способом. Возле рынка поставили духовой оркестр, а перед музеем выстроили детский хор. Гремели медные тарелки, звенели детские голоса. Может быть, башмачник заслушается и остановится?

Но он пронёсся мимо оркестра и детей, даже не притормозив. Упрямую ногу не могли остановить ни звуки марша, ни чудесные детские песенки. И ничего удивительного — от правой ноги трудно требовать тонкого музыкального слуха.

Прохожие кричали ему:

— Гражданин, остановитесь! Станьте на обе ноги — и всё!

Но когда сам прочно стоишь на двух ногах, очень просто советовать другому. А что мог башмачник Клин поделать со своей упрямой ногой?

Ему кричали:

— Падайте! Падайте в снег! Валитесь на спину! — и показывали, как это просто.

Все прохожие уже извалялись в снегу, а башмачник не мог даже приостановиться — правая нога его упорно не хотела поскользнуться.

Он катился на одной ноге по Семилиповой улице, свернул в Собачий переулок, из переулка выехал на Колбасную площадь и опять вернулся в парк, где всё ещё ссорились и спорили пожарные.

Послали за начальником всех башмачников города Падаевца. Тот строгим голосом предложил Клину немедленно упасть. Но и это не помогло. Башмачник пролетел мимо, виновато улыбаясь.

«Что же, — спросите вы, — так он и катался на одной ноге всю жизнь?» Нет, не всю жизнь. В половине двенадцатого на улицу вышел школьный учитель физкультуры. Сильный и решительный, как все учителя физкультуры, он стал на пути летящего на одной ноге башмачника и, когда тот приблизился, ловко подставил ему ножку.

Глупая правая нога башмачника подлетела вверх, и он, как и полагается нормальному человеку, тут же плюхнулся в сугроб! Наконец-то!

В этом году два француза — братья Курьёз — попытались побить рекорд башмачника, но неудачно. Им удалось прокатиться на одной ноге всего лишь девять метров пятнадцать сантиметров. Да и то они держались за руки!