Любивое Ршумович - Двенадцать слонов

И они срывали всё новые и новые шляпы и становились кем хотели. И на месте сорванных шляп тотчас вырастали другие, самые немыслимые. Здесь были не только шапки-невидимки, но и шапки-всевидимки. Юре надел шапку-всевидимку и тут же стал Всевидом. Он видел сквозь кусты, сквозь камни, дома, облака, сквозь воду и сквозь туман. И тогда Елка вспомнила о своём мячике.

— Всевид! — закричала она. — Найди мой мячик!

И Всевид посмотрел своим всевидящим взглядом вокруг и увидел мячик. Он застрял в ручье среди камней по ту сторону Шляпии. Всевид закатал штаны, прошлёпал по воде и достал мячик. И они стали играть Елкиным мячиком. Каждый старался закинуть его повыше в небо. А Елка старалась больше всех.

— Елка, — сказала Пика, — а почему ты не сорвала себе ни одной шляпы?

— Мне не нужна шляпа, — ответила Елка. — У меня есть зонтик. — Потом она подумала и добавила: — Я, пожалуй, сорву шляпы для дедушки, для бабушки, для папы, для мамы, для тёти и ещё одну для…

И, не договорив, Елка принялась срывать шляпы. Она нарвала целый букет самых лучших шляп и привязала их к ручке зонтика. Зонтик раскрылся, надулся и понёс Елку, шляпы и красный мячик домой.

Папа, мама, дедушка, бабушка и тётя стояли на улице и, прикрыв ладонями глаза от солнца, смотрели в небо. Елка увидела их нахмуренные лица. Папино грозное. Мамино сердитое. Дедушкино недовольное. Бабушкино встревоженное. И тётино взволнованное.

— Что вы на меня так смотрите? — крикнула Елка. — Вот он, мячик, со мной! — И она кинула мячик на землю, а следом за ним спустилась сама.

Мама хотела сказать что-то сердитое, но Елка её опередила и быстро надела ей на голову шляпу. И мама вдруг улыбнулась.

— Ах! — воскликнула она. — Я теперь самая красивая мама в Любляне!

А Елка уже привстала на цыпочки и надела дедушке твёрдую военную фуражку. Дедушка тут же преобразился. Он выпрямил спину, расправил усы и прямо посмотрел на Елку.

— Наконец-то, — сказал он. — Наконец-то я стал генералом. Смир-рно!

Бабушка поскорей скинула платок и примерила чепец с шёлковым бантом.

— Дайте мне зеркало, — сказала она. — Я чувствую, что помолодела и неплохо выгляжу.

Папа недоверчиво повертел свою шляпу в руках, надел её и тут же стал профессором.

— Гм, — пробормотал он. — Этого можно было ожидать. Во всяком случае, я ожидал этого ещё в прошлом году.

Трудно передать, как счастлива была тётя, когда надела свою шляпку!

— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! — заливалась она. — Я известная актриса. Вот и моя фотография в журнале. Нет, вы только посмотрите — это я!

У Елки оставалась ещё одна крохотная шапочка для… Для маленькой девочки. Такой маленькой, что мы с вами её до сих пор не замечали. Эту девочку звали Анка, и была она единственной и любимой Елкиной сестричкой. Анка надела шапочку на голову и сказала:

— Теперь я золотая рыбка!

Потом она посмотрела на Елку и спросила:

— Елка, а где шляпка для тебя?

— Она мне не нужна, — сказала Елка. — У меня есть зонтик. Мой зонтик — воздушный шарик.

Выведенный из терпения непослушанием своих родителей, трёхлетний П е тар Рад е нкович из Ниша решил уйти из дома в неизвестном направлении. Не зная точно, где это НЕИЗВЕСТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, Петар обратился в Министерство Путей Сообщения, чтобы ему сообщили путь. Но ему ответили, что последнее НЕИЗВЕСТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ направилось неизвестно куда и когда будет, неизвестно. Так что Петару поневоле пришлось остаться дома.

На поляне стоял домик из кубиков. В нём жила Елка. В солнечные дни она сидела на пороге и слушала весёлое птичье пение. А в дождь Елка тоже нисколько не скучала, она гуляла по своим комнатам и разглядывала картинки, нарисованные на кубиках.

В одной комнате на кубике посредине стены была нарисована белая курица. Она сидела на яйцах и кудахтала песенку, и в ней были такие слова: «Ах, соседка, ко-ко-ко, быть наседкой нелегко!»