Холли Вебб - Щенок Любимчик, или Давай мириться!

– Нет, – покачала головой Джорджия. – Но он и не нужен, – тут же добавила она. – Папа всё равно не сможет спуститься к Любимчику. Это слишком опасно. Позвони в береговую охрану.

Адам резко кивнул. Он никогда не делал экстренных вызовов, но это определённо был экстренный случай.

Джорджия смотрела, как Адам бежит по лесной тропинке, оставив её в одиночестве на вершине скалы, и только чайки летали вокруг девочки и кричали. Джорджия снова свесилась с обрыва и вжалась пальцами в песок – так она чувствовала себя спокойней и могла наклониться чуть ниже. Её мутило от вида волн, которые всё яростнее разбивались о скалы.

Любимчик опять свернулся в клубочек. Он прикрыл нос хвостом и казался таким маленьким, что Джорджии захотелось плакать.

– Любимчик! – крикнула она.

Щенок взглянул на девочку и радостно гавкнул. Он было подумал, что хозяева ушли и оставили его одного. Любимчик не знал, как ему взобраться наверх. Он взглянул на воду, которая плескалась у скалы, и подумал – не спрыгнуть ли вниз, не доплыть ли до пляжа? Но эта вода не была похожа на ту, в которой он плавал раньше. Волны бились о скалу и камни внизу и осыпали холодными брызгами Любимчика и выступ, на котором он сидел. Сам утёс казался скользким и страшным. Лапка болела, и щенок не был уверен, что сможет плыть. Он прижался к скале и свернулся в клубочек. Ему было грустно, он скулил и надеялся, что кто-нибудь придёт к нему на помощь. И тут Любимчик услышал голос Джорджии!

Может, у него получится к ней взобраться? Выступ был маленьким и соединялся узким карнизом с другим, совсем крошечным выступом, от которого начиналась расщелина, ведущая к вершине утёса. Джорджия не так уж далеко, подумал Любимчик, вглядываясь в её бледное, встревоженное лицо. Он захромал к краю выступа, где начинался карниз, и задумчиво взглянул на путь наверх. Карниз был совсем узким. Щенок попытался взобраться на него, прижавшись как можно ближе к скале. Он чувствовал, как песок забивается ему в шерсть.

– Стоять, Любимчик! – скомандовала Джорджия. Её голос был обеспокоенным и даже немного сердитым. Щенок всего лишь хотел добраться до неё, почему она рассердилась? Но Любимчик знал, что означает эта команда. Он помнил её со школы дрессировки. Он должен сделать то, что ему сказано. Неважно, хочет он этого или нет. Любимчик сел, понурив голову, сбитый с толку.

– Всё хорошо, Любимчик. Прости меня. Прости… – Джорджия глубоко вздохнула. Она хотела избавиться от чувства страха. Адама не было уже целую вечность, и каждый раз, когда девочка смотрела на щенка, ей казалось, что выступ становится ещё меньше, а море – ещё злее. Волны поднимались выше и выше и грозили накрыть собой выступ. Джорджия пыталась вспомнить, когда начинается прилив, но не могла нормально соображать.

– Умница, Любимчик! Жди! Молодец! Скоро ты получишь много лакомства. Жди! Вот так.

«Только не двигайся. Пожалуйста», – думала она про себя.

– Джорджия! Джорджия!

Любимчик посмотрел наверх и завилял хвостом. Адам тоже вернулся! Щенок хотел радостно залаять, чтобы показать, как он рад видеть Адама, но лапка начинала болеть от малейших движений, и щенок не смог сохранить равновесие. Он снова начал съезжать вниз по скале. Любимчик тявкал и царапал камень, а сверху на него в ужасе смотрели близнецы.

– Держись, Любимчик! – закричал Адам. Резкий, громкий возглас напугал щенка. Он в отчаянии заметался по выступу.

– Лежать, Любимчик! Лежать! – теперь заговорила Джорджия. Не испуганно, а твёрдо. Не сердито, но было ясно, что она рассердится, если щенок её ослушается. Любимчик растянулся на выступе. По спине били холодные брызги. Ему хотелось уйти отсюда. Здесь было так страшно! Щенок выл, но не двигался с места.

Тем временем на вершине обрыва Адам рассказывал Джорджии, что ему удалось сделать.

– Я добрался до будки и позвонил в береговую охрану. Я не знал, как объяснить, где мы находимся, и сказал, что под Скальным коттеджем. Надеюсь, они меня поняли.

– Они пришлют нам помощь? – разволновалась Джорджия.

– Да, они сказали, что скоро сюда подплывёт лодка с пристани Вулбриджа. Сказали даже, что спасатели могут приплыть раньше, чем я взберусь обратно на обрыв.