Владимир Степаненко - Замарайка

Летом на Севере река — основная дорога. Вниз и вверх спешат с грузами пароходы и самоходные баржи, перекликаясь веселыми гудками. Но осенью, когда много туманов, на реке не встретишь парохода. А в Обскую губу и совсем редко заглядывают.

Поселок звероводческого совхоза стоял недалеко от моря. Маленькие рубленые домики разлетелись по высокому берегу, как стая отдыхающих гусей.

Подходной гудок парохода в поселке встречали, как большой праздник. На высокую косу первой вылетела стая больших лохматых собак. Они громко лаяли и взвизгивали.

Потом из интерната выбегали ребята. Легкая девочка Нябинэ всегда обгоняла малышей и прибегала на берег первой.

Это случилось днем в воскресенье. Саварка услышал раскатистый гудок парохода, но не побежал за ребятами к берегу. Он успел познакомиться с черной закопченной трубой. Любопытство ему стоило дорого: он испугался ревущего баса и, когда от страха побежал, чтобы спрятаться, растянулся в болоте. Вымазался в зеленой тине. Вытирая руки о траву, подумал: «Хорошо, что в поселке нет олешек, а то бы они тоже боялись черной трубы и убегали. Трудно их ловить в тундре!»

Скучно ему в поселке. Нет родного стойбища, олешек. Трудно отцу вдвоем с Хосеем управляться со стадом. Мирнэ и Окся не помощники.

Не привык Саварка сидеть без дела. Откинул капюшон на плечи. Провел рукой по ежику стриженых волос. Посмотрел в лужу. Лицо скуластое. Глаза — черные ягоды смородины-дикуши. А уши чужие. Как ветки яры, торчат по сторонам. Совсем как у Тепки, у него уши. Не нравится ему третьеклассник Тепка. Так и старается ему насолить.

Не побежит он встречать пароход. Не хочет видеть черную трубу. Неожиданно вспомнил, что не чистил одностволку. Обрадовался, что нашел себе работу. Достал протирку. Шомпол.

— Ты чего расселся? — подлетел к Саварке запыхавшийся Тепка. — Пароход идет. Бежим скорей. — Повернул школьную фуражку козырьком назад, чтобы не слетела. — «Амур» подходит. Я по гудку узнал. — Вытянул губы трубкой и затянул: — Гу-гу-ггг-гу-ууу!

— Большая беда!

— Дурак ты! — не удержался Тепка. — Пострелять дашь из ружья? Я знаю, где много уток.

Саварка промолчал. Хороший охотник никогда не просит чужое ружье.

— Жадный!

Саварка повернулся к Тепке спиной. Натянул капюшон на голову, чтобы не слышать оскорбительных слов.

Тепка побежал к берегу, громко стуча пятками по широким доскам настила.

«Охотиться хочет, а ходить не научился!» — подумал мальчик и принялся разбирать ружье. Негромко затянул:

— Гу-гу-гу-ггг-гу-ууу! — рассерженным басом ревел на реке пароход.

Саварка заткнул уши пальцами. Но это не помогло. От гудка дрожали стекла в окнах, гудели бревна рубленого дома интерната.

Скоро к интернату вернулась стая собак. Разлеглась недалеко от двери столовой. У ребят должен был быть обед, а собаки знали время завтрака, обеда и ужина в интернате.

Нябинэ шла в обнимку со своей школьной подругой. На пароходе встретила Катю Хороля. Помогала ей нести мешок с вещами.

— Это Явтысов! — сказала Нябинэ и показала на Саварку пальцем. — В первый класс его записали. Тупой.

Саварка не понял, почему Нябинэ назвала его тупым. Ножик может быть тупым и острым. А у него хороший нож. Отец сделал его из напильника. Можно на медведя идти. Оселок у него в кармане. Не забыл он его дома. Затупился ножик — поточит!

— Тупой! — засмеялась Катя Хороля и отбежала подальше от первоклассника.

Саварка не обратил внимания на смеющуюся девчонку, не погнался за ней, чтобы отлупить. Пока он не нашел для себя дела, второй раз принялся чистить ружье.

На крыльцо вышла Лариса Ивановна.

— Катя приехала! Здравствуй, Катя Хороля! Дай я на тебя посмотрю. Выросла. Скоро ты меня догонишь. — Посмотрела на Саварку. — Явтысов, ты Тепку не видел?

— Гоняет шибко, как пелей!

— Нябинэ, надо парты вынести. Будем красить.

Саварка быстро собрал ружье. Спрятал протирку. Шомпол. Направился за учительницей в класс.

Первый раз мальчик оказался в классе, где его должны учить читать и писать палочки. Увидел на стене большую черную доску. Она была закопчена, как труба парохода. В шкафах стояли книги. Большой круглый шар на ножке показался ему глыбой льда. Он осторожно дотронулся пальцем до шара, чтобы убедиться, что он вырублен из льда, но шар завертелся.

— Не мешай, Явтысов! — сказала Лариса Ивановна, когда он взялся за парту. — Тебе не поднять. Нябинэ мне поможет.