Вячеслав Береснев - Многоножка

– Эй!!!

Кто-то дёрнул Тамару за плечо, но поздно: пронёсшаяся мимо машина окатила её целым цунами брызг из лужи. Поморщившись, Тамара сплюнула попавшую в рот дождевую воду.

– Эх ты… – обеспокоенно сказала девушка сзади неё, которая и пыталась её предупредить. Она тоже была под зонтом, но под красным. – Сильно промокла?

У светофора стояла ещё какая-то бабушка с собакой да парень в наушниках. Их небольшое бедствие миновало. А вот замечтавшейся Тамаре прилетело будь здоров…

– Дать салфетки? – предложила незнакомка. Она была красивой: бледнолицей и с огненно-рыжими кудрями. Одета в бежевое пальто и чёрный шарфик.

– Да, пожалуйста… – согласилась Тамара. – Вот только… – она показала, что обе её руки заняты (Стикером и Зонтульей), и это будет проблематично.

Девушка всё сразу поняла и пододвинула свой зонт к ней.

– Сверни, я помогу.

Зайдя под навес близлежащей остановки («Пасмурная»), они свернули свои зонты, и Тамара, отдав Зонтулью в руки девушки, вытерла салфетками лицо и руки. Куртку было не жаль, а вот в юбке и колготках ей предстояло ходить ещё целый день…

«Ничего, – решительно подумала Тамара, отдавая девушке салфетки. – Как-нибудь разрулю.»

– Спасибо ещё раз.

– Может быть, помочь тебе? – спросила та. – До школы дойти…

– Да нет, не надо, – Тамара весело мотнула головой, отфыркиваясь, как мокрый пёс. – Сама добегу. Школа моя недалеко.

– Ну как знаешь… Будь осторожнее.

Когда девушка развернулась и ушла, Тамара почему-то подумала о том, что они ещё встретятся. Хотя внятных причин думать так у неё было не очень много. Что-то было в этой девушке очень хорошее. Не просто доброе, а какое-то активно-доброе.

«Любишь ты странные речевые обороты», – вздохнул Стикер, стукая по тротуару.

– Отстань, – улыбнулась Тамара. – Я просто представлю, что на меня брызнул небольшой дождь. В целом, так ведь и было… Почти.

Проходящий мимо шатающийся мужчина удивлённо взглянул на болтающую с собой девушку, но Тамаре до него не было дела. Впереди уже виднелось светло-зелёное здание школы.

Тамара никогда не замечтывалась о том, чтобы стать писателем – её всегда интересовали более подвижные виды деятельности. Но если бы её кто-то спросил, с чего началась эта самая настоящая история – то, немного подумав, она сказала бы: с того момента, как её по пути в школу обрызгала машина. Ведь именно благодаря этому она впервые встретила Свету Манохину, и вряд ли бы в дальнейшем с ней подружилась.

Но обо всём по порядку.

В то дождливое пятое октября Тамара Суржикова шла в школу с твёрдым намерением изменить свою жизнь и наконец-то попроситься в школьный театральный кружок, куда она так давно хотела. Она знала, что шансы её, в целом, невелики из-за присутствия Стикера, но всё же лелеяла свои надежды вплоть до конца четвёртого урока – предпоследнего в эту пятницу. Именно после него она решилась пойти и напомнить ребятам из кружка про обещание Дениса «подумать».

Театральный кружок был на первом этаже. Ему принадлежали два кабинета и большую часть времени – расположенный рядом актовый зал, где то и дело проводились репетиции. Борясь с собственным удушающим смущением, Тамара несколько минут потратила на то, чтобы браться за ручку двери, отпускать её и снова неуверенно браться. Неизвестно, сколько ещё она могла простоять там, если бы дверь не открылась и из кабинета не выглянула Даша Швецова – та самая, которую ненавистники звали «Дурьей». И такое прозвище ей подходило как нельзя кстати.

Дурья была тонкой, белой и какой-то «высушенной», с постоянно выпученными большими глазами и пышной копной чёрных волос, которые резко контрастировали с бледной кожей. Большую часть времени, когда Тамара видела её, Дурья смотрела на окружающих взглядом «ты это мне сказал?!». В общем – по представлениям Тамары, для Дурьи сцена была худшим, где она могла проявить себя, местом.

А ещё она курила за гаражами – но об этом, как водится, никто не должен был знать.

– Тебе кого? – спросила она, перемалывая зубами жвачку.

Тамара решила не дрейфить перед лицом опасности.

– Я хотела… к вам вступить.

– Вступить – в смысле, в клуб?

«Клубом» школьники называли то, что все остальные звали «кружком». Отличие было только одно: первое звучало престижнее, чем второе.

– Мы инвалидов в актёры не принимаем, – вынесла ей короткий вердикт Дурья. – Что ты можешь делать? Костюмы шить умеешь?

Тамара мотнула головой: всегда, когда она пыталась шить, она колола иголкой пальцы.