Эдуард Береснев - С черновика. Любовь, религия и дружба

Я на страницы
Перенес себя,
Все что со мной случалось
Иль случиться,
Как будто я собрал
С черновика
Все то,
Чем мог еще гордиться.
Очистил, обелил,
Предстал святым,
Для каждого
Кто в руки эту книгу
Возьмет, прочтет,
И может быть другим,
С нее случайно
Пару фраз подкинет.
Я на страницах этих
Приживусь,
Останусь краской
Типографской связан!
С листом бумаги
На которой суть,
Меня лишь с восхищением
Покажет!
А черновик,
С которого писал,
Задвину я подальше
Без укора,
Себе уже привычно обещав,
Что я к нему вернусь еще не скоро.

Я когда-нибудь,
Задумаюсь о книге,
Чтоб она, собрала все и вместе.
Очерки, что в детстве я закинул,
Грустные,
И словно бы чужие песни.
Я когда-нибудь,
На сборник, да, осмелюсь.
Чтоб он все мои стихи,
Да на просторы.
Выкинул!
Как журналистский вестник,
На печать несут,
По длинным коридорам.
Я когда-нибудь, издамся,
Будет время.
Просто так!
Ни для кого-то в целом.
Пусть той книгой,
Подпирают стены,
Пусть валяется на полках
Та без дела!..
Час наступит,
И смогу решиться.
Даже подпишу,
Коль будет нужно.
Я уйду!
А вот моя-то книга…
В память обо мне, пробудит чувства.

Прости меня,
Я не скрываю, что часто обижал тебя.
Прости меня,
Я, мама, знаю, как жизнь твоя порою нелегка.
Ты словно птица, крыльями обняла
Мою судьбу, давая лишний шанс
На то, чтобы исправился бродяга
И хоть раз в жизни выслушал тебя.
Но я другой. Свободой напоённый,
Мечты свои пытаюсь изменить.
Забыв про дом и возраст твой преклонный,
В котором только начинают жить.
Я не усидчив, что же мне поделать.
И не влекут меня домашние дела.
Я вырос, мама, время пролетело
С того момента, как меня ты родила.
Ты помнишь, в детстве, просто шутки ради,
Я разрывался, злился на тебя.
И убегал, не замечая сзади
Твой грустный взгляд, глядящий на меня.
Я возвращался только поздно ночью,
И, наклоняясь к спящей говорил:
– Прости меня, моя родная,
Опять тебя сегодня огорчил.
Прошли года, и с тем же я азартом
Иду бродить по улицам ночным.
Забыв тебя предупредить, опять же часто
Приходится мне вновь прощение просить.
Ты ничего не скажешь, лишь посмотришь
С улыбкой материнской на меня.
А я-то знаю, что обиду помнишь,
Но всё равно прощаешь ты меня.
Я не заметил первую морщинку
На материнском молодом лице.
Не видел боль, с которой ты ложишься,
Когда твой сын шагает в темноте.
Ты всё прощала с лаской и любовью
И думала, что всё же изменюсь.
Прости меня, теперь я мама понял,
Что всё пойму, как только в новь вернусь!

Ну, вот и всё, забудь, прости.
Как будто не было двух лет,
Всё зачеркни.
Слова оставь себе,
Быть может в скорее
Они опять помогут вдруг тебе.
Я промолчу.
И на прощание друг другу
Мы лишь посмотрим искренне в глаза.
Зачем теперь лечить больную душу,
В которой у меня лишь ты была.
Два долгих года – это срок не малый,
Но и большим его не назовёшь.
Нам не хватило времени сначала,
Потом его всё убивало ложь.
Я был один, с тобой всегда подруги,
Ты забывала с ними обо мне.
А я мечтал, давал гадалке руки
Чтоб только нагадала счастье мне.
Всё бесполезно, чтобы я не делал,
Мои попытки исчезали все.
Теперь стоим и время взглядом мерим,
А время это в полной темноте.
Всё проще некуда, забыть и разбежаться.
Уйти от встреч, без повода пропасть.
Зачем спешить, зачем теперь стараться?
Всё возвратить и счастье потерять.
Без слов понятно, что сказать хотели.
Друзья теперь навеки мы с тобой.
Любовь ушла, мгновения пролетели,
Пройдёт со временем и внутренняя боль.
Когда на улице мы встретимся случайно,
– «Привет». – «Прощай» – и больше ничего.
А эти годы будут нашей тайной,
Которую забыть не так легко.
Ну, вот и всё, закончилась и встреча.
Мы разошлись и взгляды отвели.
А наши тени небольшое время
Ещё стояли у твоей двери.

Я не умел писать стихи по чьей-то воле,
Я слушать не умел, я просто жил.
Я проходил сквозь тлеющее поле,
Которое свет солнца подпалил.

Мне всё казалось, я всегда успею
Свой век прожить любя и умереть.
Я с детства был помазанный елеем,
И я не знал, такого слова «смерть».