Ирина Май - Хроники Тридевятого

– Да… Я… На следующей неделе, когда бригада закончит покраску стен и уложит паркет в залах. Заказали пятьдесят шкафов. Да, красное дерево… По поводу оплаты обращаться к Кощею Бессмертному. Он – казначей. Нет, это исключено… Хотя, не знаю…

Шут глубоко вздохнул и озабоченно посмотрел на свои башмаки.

– Так… Что это я? А ведь сегодня суббота – законный выходной. Угораздило же меня согласиться на эту собачью работу – ни минуты покоя. Нужно научиться делегировать полномочия. Кажется, так сейчас принято говорить. Хорошо всё-таки, что догадался взять в помощь Кощея. Лучше него у нас во всём царстве никто в финансах не разбирается. Итак, займёмся распределением обязанностей.

Шут перелистнул страницу:

– Что тут у нас по плану? Кот Учёный и Гусляр готовят материалы для первого номера журнала. Интересно, сделали они что-нибудь полезное за прошедшую неделю? Что-то их не видно – не спешат.

Ошин-младший поднял голову и огляделся: да вот же они! Подходят и, по-видимому, спорят о чём-то. Вон как Гусля руками размахивает!

– Доброе утро, друзья мои! Как дела? – поинтересовался Шут.

– Отлично, – сказал Кот. – Вчера заглянул в предоставленные нам залы – ремонт идёт полным ходом. Оперативно! А как прошла аудиенция с Его Величеством? Не терпится узнать подробности.

– Замечательно, – повеселел Шут, – Царь уже подписал несколько указов. С сегодняшнего дня я назначен сразу на три новые должности: главным редактором и художником журнала «Хроники Тридевятого» и одновременно заведующим Музеем артефактов. Придётся совмещать всё это с деятельностью царского шута. Однако ничего не поделаешь – сам напросился.

Кот поинтересовался:

– Как-как? «Хроники», говоришь? Имеются в виду истории или же наши «хроники», то есть персонажи? Впрочем, не важно. Мне нравится разноплановость названия. Одобряю. И ещё один вопрос: как теперь называть тебя?

– Имя, конечно, осталось прежним, я к нему привык, мне оно нравится, – Шут дурашливо поклонился Коту, приложив руку к груди.

– Итак, в журнале будет рубрика «Истории, мифы и сказки», ответственный за неё – ты, Котофей. Отделом «Поэзия» будет заправлять Гусля. Осталось найти завотделом «Репортажи и объявления». Вакансия пока открыта. Нам предстоит принять решение в ближайшие дни. Есть ли у вас какие-нибудь идеи по поводу кандидатуры?

– Мяу, – задумчиво ответил Кот.

– Что? Думайте быстрее, – продолжил Шут, – скоро закончат отделку помещений, установят оборудование, и начнём первый номер выпускать.

Гусляр сообщил:

– М-м-мы тоже не теряли времени даром. На этой неделе удалось поговорить с одной из умнейших женщин нашего царства, с Василисой Премудрой.

Кот добавил с гордостью:

– С моей компаньонкой. Кстати, мы с Василисой хотим передать в дар музею семнадцатипудовую Златую цепь. Надеюсь, сигнализация в залах будет скоро установлена. Пока цепь хранится в тайном и надёжном месте. Василиса припрятала ценный артефакт от кладоискателей.

Шут обрадовался:

– Великолепный и щедрый дар! Мы закрепим Златую цепь на стене одного из выставочных залов.

Гусляр удивился:

– Н-н-неужели были попытки хищения? Возможно ли такое в нашем государстве?

– Представь себе, один из заморских гостей попытался выкрасть ценный артефакт, – сказал Кот. – К счастью, цепь оказалась слишком тяжелой – вор не сумел переправить ее на борт своей шхуны, так как перегруженная лодка опрокинулась недалеко от берега. Этих вероломных людей спасли братья Двое-из-ларца.

– Уж не о Синдбаде-мореходе ли ты рассказываешь? Помнится, он посетил Тридевятое несколько в прошлом году, – догадался Шут.

– От тебя ничего не утаишь. Проницательный ты. Только, господа, прошу эту историю не предавать огласке. В тот раз мудрейшая Василиса ловко замяла конфликт ради сохранения торговых и дипломатических отношений с восточными сказочными странами.

Гусляр спросил:

– А-а-а ч-ч-что же Синдбад? Не стыдно ему?

– Трудно сказать, – Кот пригладил лапой усы, – Сам понимаешь, человек восточный, купец. Что с него взять? Разум теряет напрочь при виде золота. Когда Двое-из-ларца несчастного от цепи оттаскивали, тот рыдал, бился. Василиса отпоила его квасом и дала мешок «печенюшек» с маком в дорогу. Сказала: «Будь ты местным жителем – томился бы сто лет в Кощеевом подземелье. Радуйся, что ты – гость заморский. Сохраняем тебе свободу. Возвращайся домой, а нас больше не тревожь!» Мне даже показалось, что Синдбад-мореход сделал попытку соблазнить нашу Василису – да разве такую проймёшь!? Люди для неё – открытая книга. Не зря она по праву лучшим психологом царства числится. Премудрая многим у нас мозги вправила, к ней и из-за границы на консультации приезжают. Вот так-то!