Валерий Воскобойников: Кольцо нибелунгов

– Прошу тебя, постарайся! – стала умолять Кримхильда. – Знаю, ты любишь невесту покойного маркграфа Нудунга. Взгляни на Хагена – при нем меч Зигфрида и щит Нудунга. Невеста Нудунга станет твоей женой, обещаю тебе. Его владения – тоже станут твоими. И в придачу – другие замки и земли. Прошу лишь об одном: помоги отомстить моему врагу!

И Бледель поддался на уговоры невестки.

– Возвращайтесь в зал, я же сделаю так, что внезапно возникнет ссора. И с Хагеном вы сегодня сочтетесь. – Он повернулся к своим дружинникам. – К оружию! Защитим честь королевы!

Успокоенная Кримхильда вернулась в зал и села за стол рядом с супругом.

Во дворе за длинными столами пировали короли, знатные рыцари. Сидел со своими молодцами Дитрих Бернский. В другом углу – Рюдегер Бехларенский.

За столом вместе с Этцелем сидели ее братья, Хаген. Кримхильда приказала посадить между собой и супругом малолетнего сына, Ортлиба.

Этцель и здесь старался быть учтивым.

– Хочу отдать вам на воспитание нашего сына, – сказал он братьям Кримхильды, – чтобы обучился у вас воинскому умению.

– Это еще к чему? – ответил Хаген. – Зачем нашим государям брать на воспитание того, кому, судя по виду, жить осталось недолго! – И Хаген громко захохотал страшным своим смехом.

Даже Гунтер смутился от этой дерзости. Младшие братья растерянно опустили головы. Но Этцель и тут сделал вид, что не заметил грубости Хагена, лишь поморщился.

«Это тебе осталось жить недолго! – со злой радостью думала Кримхильда. – Скоро придут и за твоей жизнью. Скоро уже мы сочтемся!»

А в это время в другом зале, в который можно было войти, пройдя через двор, начинался другой пир.

Прислуга, молодые воины, руководимые Данквартом, тоже сидели за длинными столами. И хотя посуда здесь была проще, угощение – тоже щедрое.

А потом вошел окруженный воинами при оружии Бледель, младший брат гуннского короля.

– Освободите почетное место! – скомандовал Данкварт. – Бледель, я счастлив буду посидеть с тобой рядом за пиршественным столом!

– Не пировать пришел я сюда, а посчитаться с вами за слезы Кримхильды! – ответил Бледель сурово.

– Какие слезы? Или ее обидел кто из моих людей? Я призову их к ответу. Вас же прошу хоть немного со мной посидеть. Вы славно сегодня дрались.

– Кримхильду сделал несчастной Хаген, ваш брат, убийца великого Зигфрида, – перебил его Бледель. – И за это вам придется платить.

– Что за глупости, Бледель! Хаген убил Зигфрида – это известно многим, но при чем же здесь я? С Зигфридом мы немало дрались вместе, защищая друг друга, а Хаген со мной не советовался. Оставим пустой разговор, и подсаживайтесь к столу.

– Ты брат его, и я лишу тебя жизни! – воскликнул Бледель, но меч свой он все еще держал в ножнах и, быть может, сам не верил в собственные слова.

– Коли так, получай же! – выкрикнул Данкварт и, мгновенно выхватив меч, срубил Бледелю голову.

Голова королевского брата, упав на стол, покатилась по нему, наталкиваясь на чаши с вином, свалилась на пол и, прокатись еще немного, остановилась под ногами обмерших от ужаса слуг.

Воины Бледеля немедленно выхватили мечи.

Среди вормсцев оружие было только у Данкварта.

– Смерть нибелунгам! – второй раз за день прозвучал клич.

– Бейте горшками, скамейками, чашами! – крикнул Данкварт.

Известные драчуны, бургунды сражались отчаянно. Кто-то вскочил на стол и, крутя скамейку, сокрушал головы в шлемах. Кому-то удалось отнять оружие у гунна. Кто-то отбивался от ударов меча сковородой.

Но и гунны бились умело – они мстили за несчастного Бледеля. Весть о смерти его облетела двор, и скоро в зал ворвался новый отряд с мечами, готовыми к бою.

Кровь заливала перевернутые столы, и все больше бургундов валилось на них, чтобы никогда уже не подняться.

Данкварт, окровавленный, защищал последнюю горстку безоружных людей. Их осталось лишь несколько, потом упал и последний. Вся прислуга, все до единого человека были убиты гуннами.

«Добраться до брата, выкрикнуть ему о коварстве гуннов, если он еще жив!» – вот о чем только и думал Данкварт, прорываясь из зала, забитого мертвыми телами.

Ему удалось пробиться во двор. Многие гунны, увидев его, окровавленного с головы до ног, в страхе бежали. Другие пытались заступить дорогу. Отчаянно крутя меч, он пробивал через них коридор.

Наконец достиг он лестницы, ведущей в парадный зал. Там тоже кто-то встал у него на пути, но сверкнул клинок, и скатились головы на ступени.