Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 4 АПРЕЛЬ

- Не беги. Всё равно опоздали. Но ты не бойся, я тебя выручу. Я-то друга не оставлю!

В школе стояла глубокая, напряжённая тишина. От этой тишины у Зины захолонуло сердце: уроки начались. Сунув своё пальто удивлённой гардеробщице, Зина, как осенний листок, подхваченный ветром, взлетела на третий этаж. Голубые стены коридора, полные смутных отражений, показались ей холодными, как застывшая вода, а закрытые двери классов выглядели строго и отчуждённо. Подойдя к дверям своего класса, Зина остановилась. Ее охватило непреодолимое желание повернуться и уйти домой. Что будет, то и будет! Но войти сейчас, когда уже начались занятия!…

- Боишься? - чуть-чуть усмехнулась Тамара и спокойно подошла к двери. - Иди за мной.

Тамара открыла дверь. Учитель математики, Иван Прокофьевич, поглядел на вошедших поверх очков.

- В чём дело? - спросил он.

- Мы опоздали, - сказала Тамара, - у меня мама больна… Мы бегали в аптеку… Извините.

- Садитесь, - пожав плечами, ответил Иван Прокофьевич. - Вы учитесь не для меня, а для себя. Мне лично вы никакого одолжения не делаете.

И, отвернувшись от них, продолжал объяснять задачу.

Зина, красная до слёз, ничего не видя, прошла на своё место. Фатьма отодвинула свой задачник, чтобы он не мешал Зине, но ничего не сказала. Быстро оглянувшись в сторону Маши, Зина встретила её сердитый взгляд. И, больше не оглядываясь, стала слушать объяснения учителя.

В перемену удивлённая и встревоженная Елена Петровна позвала Зину и Тамару в учительскую.

- Не выдавать! - коротко напомнила Тамара, сверкнув на Зину глазами.

Зина молча кивнула головой, даже боясь подумать о том, что делает.

Елена Петровна усадила их в уголок, где никто не помешал бы их разговору. Лицо её было, как всегда, спокойно, темнокоричневые глаза внимательны и дружелюбны, и только между бровями лежала знакомая Зине морщинка… Увидев эту морщинку, Зина поняла, что у Елены Петровны не совсем хорошо на душе.

- Значит, у тебя заболела мама, - сказала учительница, глядя на Тамару. - Ты побежала в аптеку… Надо будет навестить твою маму и как-нибудь устроить, чтобы в аптеку ходила ваша работница, в то время как тебе надо идти в школу.

- А зачем её навещать? - немножко смутилась Тамара. - Ей уже гораздо лучше. Она уже встаёт!

Зина глядела вниз, заливаясь румянцем. «Она уже встает!» Полная красивая женщина, с завитыми волосами, в блеске шёлкового халата, стояла перед глазами Зины.

- Ах, вот как? Уже встаёт! Очень рада, - продолжала ровным голосом Елена Петровна, а морщина между бровей делалась всё резче и глубже. - Значит, надо зайти и поздравить её с выздоровлением.

- Но она же… она же сегодня уедет на дачу к бабушке! - торопливо возразила Тамара. - Бабушка у нас заболела!

- Ну, вот беда! - Елена Петровна покачала головой. - То одна, то другая… Так ты иди, Белокурова, отдохни на перемене. Ведь можно до смерти устать, когда в доме больные. Я понимаю!

Тамара, уходя, искоса взглянула на Зину и подмигнула: вот как я умею увернуться!

Елена Петровна молчала, пока за Тамарой не закрылась дверь.

- Так, Зина, - сказала она и, взяв со стола стопку тетрадей, начала перебирать их. - А ты тоже сочинила какую-нибудь историю, чтобы обмануть меня?

- Нет! - быстро ответила Зина.

- Тогда расскажи, почему вы с ней опоздали сегодня. Ведь ты взялась помогать подруге. А вместо того, чтобы её притащить вовремя, опоздала и сама. Почему так случилось?

Зина молчала. Сказать неправду она не могла: не хотела обманывать Елену Петровну. Сказать правду тоже не могла: нельзя было выдавать друга, которому «перед лицом леса и неба» обещала быть верной на всю жизнь. И она упорно молчала, опустив свою белокурую голову с ровным прямым пробором.

- Не можешь сказать? - помолчав, спросила Елена Петровна.

- Не могу, - прошептала Зина.

- Это что… опять дубовый сучок? Зина быстро взглянула на Елену Петровну

и, встретив её тёплые глаза, в глубине которых золотым огоньком дрожала улыбка, поджала губы.

- Не могу, - повторила она.

- Зина, неужели какой-то глупый дубовый сучок, какая-то детская затея,- начала Елена Петровна, - заставляет так замыкаться от меня?

- Не потому, что сучок… - сурово, не поднимая глаз, возразила Зина, - а потому, что мы обещали… Дали слово…

- А! Ну, раз дали слово - другое дело, - согласилась учительница. - Когда человек даёт слово, он должен его держать. Особенно, если этот человек - пионер.

А когда Зина вышла, так и не подняв головы, Елена Петровна проводила её задумчивым взглядом.