Наталья Кончаловская - Пионерский музыкальный клуб. Выпуск 2

В тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году один из собирателей народного творчества привез Рябинина в Петербург; здесь сказитель пел свои былины в кругу знатоков и любителей русского искусства. На одном из таких вечеров присутствовал Модест Петрович Мусоргский, тогда еще молодой композитор, один из участников «Могучей кучки». Страстный любитель народного искусства, Мусоргский сразу же оценил суровую красоту рябининских былин. Особенно понравился ему скупой и исполненный внутренней силы напев «О Вольге и Микуле». Мусоргский записал эту мелодию и впоследствии включил ее в свою оперу «Борис Годунов». В последней картине оперы бродяги Варлаам и Мисаил поют на мелодию Рябинина свою бунтарскую песню «Солнце, луна померкнули».

К песням Рябинина обращался и Римский-Корсаков. По его собственным словам, многие сцены из оперы «Садко» были написаны по образцу рябининских былин. Такова былина юного гусляра Нежаты.

Искусство Трофима Григорьевича Рябинина перешло к его сыну, Ивану Трофимовичу, который также был замечательным мастером былинного сказа. В конце прошлого века он с большим успехом пел свои былины и в русских городах и за границей.

В Москве пение Рябинина-сына было записано на фонограф. Композитор Антон Степанович Аренский глубоко заинтересовался этими записями и сочинил на их основе «Фантазию на темы Рябинина» для фортепьяно с оркестром.

Правнук Трофима Григорьевича, Рябинин-Андреев, дожил до нашего времени. Унаследовав замечательную традицию Рябининых, он складывал песни о наших днях, о легендарных героях революции и гражданской войны.

Такова история талантливой семьи Рябининых из далекой северной деревушки, семьи, которая внесла свой огромный вклад в русскую музыкальную культуру.

В Буграх, под Малоярославцем, на даче у моего отца, художника Кончаловского, гостил большой друг его — композитор Прокофьев. Отец мой, Петр Петрович, любил и понимал необычайно острое и самобытное творчество Сергея Сергеевича, а Прокофьев был поклонником живописи моего отца. И когда им приходилось бывать вместе, то столько возникало интересных вопросов, столько было горячих споров, что всех нас полностью захватывала творческая атмосфера, которую создавали вокруг себя два этих мастера. Июнь был на исходе и полыхал жаркими днями. В нашем саду цвел огромными купами жасмин, на клумбах качалось море розовых пионов и начинали зацветать розы. В густых липах гудели пчелы. В гостеприимном доме отца были раскрыты все окна и двери, и дом был полон света.

П. Кончаловский 1935 г., ПОРТРЕТ С. ПРОКОФЬЕВА

Вот в это время и задумал мой отец написать портрет Сергея Сергеевича в саду, в кресле, под большой сосной. Композитор работал над симфонической сюитой «Поручик Киже» и то и дело пробовал за роялем отдельные ее эпизоды.

Дни проходили в большом, напряженном труде.