Павел Молитвин: В начале летних каникул

- Да противно мне их слушать! - отмахнулась Анюта. Значительно приятнее было думать о розах.

Пробираясь к львиному постаменту, они увидели несколько удивительных кустов роз. Мало того, что они цвели - это в начале июня-то, и цветы у них были громадные, размером с тарелку, - они, к тому же, были синими. Потрясающей красоты зрелище.

- Помни, если что, на меня не ссылайся. Я скоро вообще от дел уйду. Ну, и сам знаешь, чье дело - спасение утопающих...

- Знаю.

- Тогда дерзай. И помни - умные люди и по облигациям выигрывают. Иди.

Сутулый протянул руку, но толстяк, брезгливо сморщившись, повторил:

- Иди-иди. Провожать не буду.

Сутулый несколько раз суетливо, поклонился и побежал вверх по лестнице, а толстяк, скривив губы, пробормотал:

- Руку еще тянет, тоже мне, приятель.

Он расстегнул черный с золотой искрой пиджак, ослабил ворот белоснежной рубашки и начал спускаться к воде. Минут пять молча смотрел на озеро, потом опустился на нагретые солнцем ступени, сунул руку в карман пиджака и вытащил оттуда надкушенный бублик. Сложил губы трубочкой и пронзительно крикнул:

- Уа-уа! Уа-уа!

Два белых лебедя, услышав призыв, заскользили к лестнице.

Верзилин отломил от бублика несколько кусочков, один сунул себе в рот, остальные бросил лебедям.

- Ну, что, начнем? - спросила Мяфа, выбираясь из сумки. - Ситуация подходящая - противник расслаблен. Мы застанем его врасплох. Свинкль, ты готов?

- Готов, - неохотно отозвался Свинкль - А хорошо здесь, правда? Это вам не наш Парк, где везде люди, собаки, везде окурки, фантики, стаканчики от мороженого разбросаны. Чистота, порядок. А какие лебеди... - Голос Свинкля стал нежным. Михаил посмотрел на него с удивлением. Он уже успел привыкнуть к тому, что псевдо-поросенок вечно всем недоволен.

- Значит, первой появляется Мяфа. Если ей не удастся обработать толстяка, выскакиваем мы и сталкиваем его в воду. А Свинкль в это время давит ему на психику, - повторил Витька план, разработанный еще на том берегу озера.

- Хорошо, я пошла, - сказала Мяфа и начала вытекать из-за постамента на лестницу.

Верзилин, казалось, нисколько не удивился и не испугался, увидев сидящего рядом с собой кузнечика величиной с собаку. Отломив от оставшегося куска бублика половину, он протянул ее странному соседу и спросил:

- Будешь?

Кузнечик отрицательно помогал головой. Проведя передней лапой по задней, как смычком по скрипке, он извлек из своих конечностей скрежещущий звук, от которого лебеди шарахнулись к центру озера, и пропел неприятным голосом:

- Не жди меня, ма-ма,

Хоро-шего сы-на,

Твой сын не такой,

Как был вче-ра.

- Ясно, - задумчиво сказал Верзилин и потрогал чисто выбритый подбородок. - Механическая игрушка? А где автор?

Кузнечик взмахнул лапками и превратился в большущего мохнатого паука.

- Так. Значит, не игрушка. И не механическая, - продолжал размышлять вслух Верзилин.

- "Все живое особой метой..." - низким утробным голосом продекламировал паук.

- Знаю:

Отмечается с ранних пор.

Если не был бы я поэтом,

То, наверно, был мошенник и вор.

Есенин. Ну, и что это значит? - вопросил Верзилин.

- Что ты - мошенник и вор! - скрипнул челюстями паук.

- Допустим, - безмятежно согласился толстяк.

- По-моему, у Мяфы не получается, - тревожно зашептал Витька Свинкль, попытайся ты.

Свинкль молча вышел на лестницу.

- О! Ко мне целое паломничество. Изумительно оригинальный цвет! восхитился Верзилин, заметив серо-голубого поросенка.

Розовые глазки Свинкля зажглись неестественным светом.

- Чем обязан? - любезно продолжал толстяк.

- Верни львов в Парк, дрянь! - рявкнул Свинкль. Глаза его из розовых стали малиновыми.

- Зачем? - удивился Верзилин. - Разве им здесь не место?

- Не место! - сказала Мяфа-паук и, превратившись в полутораметровую змею, заскользила к Верзилину. Желтые ромбы на ее спине зловеще вспыхивали на солнце.

- Вот чего не могу терпеть, так это змей! - Верзилин проворно вскочил на ноги. - Свистнуть? - В правой руке у него блеснул маленький серебряный свисточек.

- А что случ-чится? - с любопытством прошипела змея.

- Прибегут мрачные дяди, пустят этого молчаливого джентльмена на котлеты, а вас на силос...

- С-с-с, - задумалась змея и свернулась кольцами. Из-за ступеней это вышло у нее не очень ловко и даже как-то неестественно.

- Уберите свисток. Мяфа, прекрати. Поговорим как разумные существа, - торопливо предложил Свинкль. Хвостик его слегка вздрагивал. Перспектива пойти на котлеты не показалась ему заманчивой.