Ганс Христиан Андерсен - Оле-Лукойе (сборник)

– Но ведь Смерть – чуде́снейший О́ле-Луко́йе! – сказа́л Я́льмар. – И я ничу́ть не бою́сь его́!

– Да и не́чего боя́ться! – сказа́л О́ле. – Смотри́ то́лько, что́бы у тебя́ всегда́ бы́ли хоро́шие отме́тки.

– Вот э́то поучи́тельно! – пробормота́л праде́душкин портре́т. – Всё-таки́, зна́чит, не меша́ет иногда́ вы́сказать своё мне́ние.

Он был о́чень дово́лен.

Вот тебе́ и вся исто́рия об О́ле-Луко́йе! А ве́чером пусть он сам расска́жет тебе́ ещё что-нибу́дь.

Шёл солда́т по доро́ге: раз-два! раз-два! Ра́нец за спино́й, са́бля на боку́. Шёл он домо́й с войны́. По доро́ге встре́тилась ему́ ста́рая ве́дьма, безобра́зная, проти́вная: ни́жняя губа́ висе́ла у неё до са́мой груди́.

– Здоро́во, служи́вый! – бу́ркнула она́. – Ишь кака́я у тебя́ сла́вная са́бля! А ра́нец-то како́й большо́й! Вот бра́вый солда́т! Ну, сейча́с я тебе́ отвалю́ де́нег, ско́лько твое́й душе́ уго́дно.

– Спаси́бо тебе́, ста́рая ве́дьма! – сказа́л солда́т.

– Ви́дишь вон то ста́рое де́рево? – проговори́ла ве́дьма, пока́зывая на де́рево, кото́рое стоя́ло неподалёку. – Внутри́ оно́ пусто́е. Влезь наве́рх: уви́дишь дупло́, спусти́сь в него́ до са́мого ни́зу. Пе́ред тем как ты спу́стишься, я тебя́ обвяжу́ верёвкой вокру́г по́яса, а когда́ ты мне кри́кнешь, я тебя́ вы́тащу.

– Но заче́м мне туда́ лезть? – спроси́л солда́т.

– За деньга́ми! – отве́тила ве́дьма. – На́до тебе́ знать, что, когда́ ты доберёшься до са́мого ни́за, ты уви́дишь большо́й подзе́мный ход; в нём гори́т бо́льше трёхсот ламп, поэ́тому там совсе́м светло́. Пото́м ты уви́дишь три две́ри: мо́жешь их отвори́ть, ключи́ торча́т снару́жи. Войди́ в пе́рвую ко́мнату; посреди́ ко́мнаты уви́дишь большо́й сунду́к, а на нём соба́ку; глаза́ у неё величино́й с ча́йную ча́шку. Но ты не бо́йся! Я дам тебе́ свой си́ний кле́тчатый пере́дник, а ты расстели́ его́ на полу́, бы́стренько подойди́ и схвати́ соба́ку; посади́ её на пере́дник, откро́й сунду́к и бери́ из него́ де́нег ско́лько уго́дно. В э́том сундуке́ лежа́т то́лько медяки́; захо́чешь серебра́ – ступа́й в другу́ю ко́мнату; там сиди́т соба́ка с глаза́ми как ме́льничные колёса, но ты не пуга́йся, посади́ её на пере́дник и бери́ де́ньги. А е́сли тебе́ захо́чется зо́лота, доста́нешь и его́, ско́лько смо́жешь унести́, сто́ит лишь пойти́ в тре́тью ко́мнату. У соба́ки, кото́рая сиди́т там на деревя́нном сундуке́, глаза́ с Кру́глую ба́шню [2]. Соба́ка э́та о́чень зла́я, мо́жешь мне пове́рить! Но ты и её не бо́йся. Посади́ её на мой пере́дник, и она́ тебя́ не тро́нет, а ты бери́ себе́ зо́лота ско́лько хо́чешь!

– Оно́ бы неду́рно! – сказа́л солда́т. – Но что же ты с меня́ за э́то возьмёшь, ста́рая ве́дьма? Ведь да́ром ты для меня́ ничего́ не сде́лаешь.

– Ни гроша́ я с тебя́ не возьму́, – отве́тила ве́дьма. – То́лько принеси́ мне ста́рое огни́во – там его́ позабы́ла моя́ ба́бушка, когда́ спуска́лась туда́ в про́шлый раз.

– Ну, обвя́зывай меня́ верёвкой! – приказа́л солда́т.

– Гото́во! – сказа́ла ве́дьма. – А вот и мой си́ний кле́тчатый пере́дник!

Солда́т влез на де́рево, забра́лся в дупло́ и, как и говори́ла ве́дьма, очути́лся в большо́м прохо́де, где горе́ли со́тни ламп.

Вот он откры́л пе́рвую дверь. Ох! Там сиде́ла соба́ка с глаза́ми как ча́йные ча́шки и тара́щила их на солда́та.

– Молодчи́на! – сказа́л солда́т и, посади́в соба́ку на ве́дьмин пере́дник, набра́л себе́ по́лный карма́н ме́дных де́нег, пото́м закры́л сунду́к, водвори́л на него́ соба́ку и перешёл в другу́ю ко́мнату. Пра́вду сказа́ла ве́дьма! Там сиде́ла соба́ка с глаза́ми как ме́льничные колёса.

– Ну, не́чего тара́щить на меня́ глаза́, а то ещё заболя́т! – сказа́л солда́т и посади́л соба́ку на ве́дьмин пере́дник.

Уви́дев в сундуке́ огро́мную ку́чу серебра́, он вы́бросил все медяки́ и наби́л себе́ о́ба карма́на и ра́нец серебро́м. Зате́м он перешёл в тре́тью ко́мнату. Ну и страши́лище!

У соба́ки, кото́рая там сиде́ла, глаза́ бы́ли ника́к не ме́ньше Кру́глой ба́шни и враща́лись, бу́дто колёса.

– До́брый ве́чер! – сказа́л солда́т и взял под козырёк.

Тако́й соба́ки он ещё не ви́дывал.

Впро́чем, смотре́л он на неё недо́лго, а взял да и посади́л её на пере́дник, пото́м откры́л сунду́к. Бо́же! Ско́лько тут бы́ло зо́лота!