Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Я СРАЗУ иду к яме! – крикнула в толпе какая-то женщина. – Надо занять место, чтобы хорошо было видно!

– Я тоже иду, – отозвался ее сосед. – Какой смысл в львином шоу, если не видеть, как львы кого-то едят.

– Да, надо поторопиться, – согласился прыщавый. – А то уже целая толпа набежала.

Бодлеровские сироты огляделись и увидели, что он прав.

Новость о львином аттракционе на Карнавале Калигари, должно быть, разнеслась за пределы Пустошей: в этот день зрителей набралось больше, чем накануне, и с каждой минутой они все прибывали и прибывали.

– Я сам поведу вас туда, – заявил Граф Олаф. – В конце концов, львиное шоу – моя идея, и я должен возглавлять шествие.

– Так это ваша идея? – переспросила женщина, которую дети узнали, поскольку видели ее в больнице. Она была в сером костюме и, говоря в микрофон, жевала жвачку. Дети вспомнили, что она репортерша из «Дейли пунктилио». – Мне бы хотелось написать про это в газете. Как ваше имя?

– Граф Олаф! – гордо ответил Граф Олаф.

– Я так и вижу заголовок: «Граф Олаф – автор идеи львиного шоу». Вот погодите, когда прочтут про это читатели!

– Погодите, – вмешался какой-то зритель. – Я думал, Графа Олафа убили трое детей.

– То был Граф Омар, – объяснила репортерша. – Кому и знать, как не мне. Ведь это я писала о Бодлерах для «Дейли пунктилио». Графа Омара убили трое детей Бодлеров, и они все еще на свободе.

– Ну, если когда-нибудь попадутся, – подал голос еще один зритель, – мы их бросим в львиную яму.

– Превосходная мысль, – одобрил Граф Олаф, – но до тех пор львы полакомятся одним из уродов. За мной – нас ждет зрелище агрессивности и неряшливой манеры есть!

– Ура! – раздалось несколько голосов. Олаф поклонился и повел за собой толпу к полуразрушенным «американским горкам», где ждали львы.

– Пошли со мной, уроды, – скомандовал Граф Олаф, указывая на Бодлеров. – Мои помощники ведут остальных. Все уроды должны присутствовать на церемонии избрания.

– Я их буду вести, – вызвалась Мадам Лулу на своем ломаном языке, появляясь из Гадального шатра. При виде Бодлеров глаза ее расширились, и она быстро спрятала руки за спину. – Ты ведешь толпу к яме, пожалуйста, и даешь по дороге интервью газете.

– Да-да, – поддержала ее репортерша. – Так и вижу заголовок: «Эксклюзивное интервью Графа Олафа, а не Графа Омара, который умер». Вот погодите, когда прочтут читатели «Дейли пунктилио»!

– Они прочтут обо мне с захватывающим интересом, – заявил Граф Олаф. – Хорошо, я иду с репортершей, Лулу. А ты ведешь уродов, но не отставай.

– Да, мой Олаф. Идемте со мной, мои уроды, пожалуйста. – И Лулу протянула руки Бодлерам, как будто была матерью, переводившей своих детей через улицу, а не поддельной гадалкой, ведущей их к яме со львами. Дети успели заметить, что на одной ладони у нее грязное пятно, а другая почему-то сжата в кулак. Детям не хотелось браться за ее руки и следовать к яме со львами, но вокруг было столько людей, жаждущих агрессивного зрелища, что выхода у них не было. Солнышко взялась за правую руку Лулу, Вайолет за левую, и они побрели в виде какой-то странной неуклюжей группы по направлению к разрушенным «американским горкам».

– Оли… – начал было Клаус, но, оглянувшись на толпу, сообразил, как неуместно было бы произнести вслух ее настоящее имя. – То есть Мадам Лулу, – поправился он и, перегнувшись через Вайолет, заговорил как можно тише: – Давайте идти помедленнее. Может, еще ухитримся вернуться назад, заскочить в шатер и открепить устройство для молнии.

Мадам Лулу ничего не ответила и только еле заметно покачала головой, давая понять, что сейчас не время говорить о таких вещах.

– Приводной ремень, – тихонько напомнила Солнышко, но Мадам Лулу опять молча покачала головой.

– Вы ведь сдержали свое обещание, да? – пробормотал, почти прошептал Клаус. Однако Мадам Лулу продолжала смотреть вперед, как будто не слышала. Клаус толкнул локтем старшую сестру внутри их общей рубахи. – Вайолет, – отважился произнести он ее настоящее имя, – попроси Мадам Лулу идти помедленнее.

Вайолет мельком взглянула на Клауса, потом на Солнышко, как бы желая уловить ее взгляд. Младшие Бодлеры посмотрели на старшую и увидели, что та еле заметно качнула головой, как перед этим Мадам Лулу, а потом перевела взгляд вниз, на руку гадалки, за которую держалась. Между пальцами Вайолет брат с сестрой разглядели кончик резиновой полосы, которую они тотчас узнали. То была часть устройства, производящего молнию, похожая на приводной ремень, – то есть именно та штука, которая была необходима Вайолет для того, чтобы превратить тележки с «американских горок» в средство, доставившее бы Бодлеров из Пустошей в Мертвые горы. Однако, вместо того чтобы обрадоваться при виде этого в высшей степени важного предмета в руке у Вайолет, дети испытали совсем другое, гораздо менее приятное чувство.