Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

В прицепе было полно львов. Их набилось туда так много, что дети даже не разобрали, сколько именно. Видно было, что львам плохо и неуютно в этой тесноте, они скребли прутья когтями, огрызались зубастой пастью друг на друга и невообразимо громко и яростно рычали. Вокруг стал собираться народ – кое-кто из олафовских приспешников, а также несколько посетителей, любопытствующих, что происходит. Олаф попытался сказать что-то, но львиный рык заглушил его слова. Негодяй нахмурился, достал из кармана хлыст и хлестнул львов сквозь прутья клетки. Подобно людям, животные, если их как следует стегать хлыстом, тоже пугаются и готовы делать, что им приказывают. Поэтому львы постепенно притихли, и Олаф смог наконец сделать свое заявление:

– Леди и джентльмены, мальчики и девочки, уроды и нормальные люди! Карнавал Калигари с гордостью объявляет о прибытии свирепых львов, которые примут участие в новом аттракционе.

– Это хорошая новость, – сказал кто-то в толпе, – а то сувениры в подарочном фургоне довольно паршивые.

– Да, новость хорошая , – со злобой прорычал Олаф и обернулся к Бодлерам. Глаза у него ярко блестели, и под его пристальным взглядом дети задрожали в своих маскарадных костюмах. – Потом он перевел взгляд на собирающуюся толпу и продолжил: – Теперь тут все пойдет гораздо веселее.

И бодлеровские сироты поняли, что его обещание – чистейший обман.

КОГДА происходящее кажется чем-то на удивление знакомым, словно это уже происходило с вами ранее, такое ощущение французы называют «déjà vu» [43] Уже виденное (фр.) . . Подобно многим французским выражениям (как, например, «ennui» – жеманное словечко вместо «невыносимая скучища», или «la petite mort», передающее ощущение, будто что-то в вас умерло), выражение «déjà vu» относится к чему-то не слишком приятному. Так же и бодлеровским сиротам было не очень приятно стоять около фургона для уродов, слушать Графа Олафа и испытывать тошнотворное чувство, определяемое словами «déjà vu».

– Львы станут самым волнующим аттракционом на Карнавале Калигари! – объявил Олаф, между тем как любопытные, заслышав шум и рев, все прибывали. – Если только вы не полные идиоты, то вам известно: даже упрямый мул двинется в требуемом направлении, если держать перед ним морковку, а позади палку. Он хочет получить в награду морковку и не хочет, чтобы его больно наказали. Так же будут вести себя и львы.

– Что происходит? – спросил у детей Хьюго, выходя из фургона. За ним показались Колетт и Кевин.

– «Déjà vu», – с горечью проговорила Солнышко.

Даже младшая из Бодлеров помнила жестокую историю про упрямого мула с той поры, как они жили у Олафа. Тогда злодей рассказывал про упрямого мула, чтобы вынудить Вайолет выйти за него замуж, но, к счастью, тогда план его в последнюю минуту сорвался. Сейчас та же история служила ему для того, чтобы привести в исполнение какой-то новый замысел, и дети, наблюдая, как он это делает, испытывали тошноту.

– Эти львы сделают то, что я им велю, – продолжал Граф Олаф, – так как хотят избежать наказания кнутом! – Он снова замахнулся и хлестнул по львам через прутья. Львы съежились. Кое-кто из зрителей зааплодировал.

– Если кнут – палка, то что будет морковкой? – спросил лысый.

– Морковкой? – повторил Олаф и рассмеялся особенно гадким смехом. – Наградой послушным львам будет вкуснейшая еда. Львы – плотоядные, то есть они питаются мясом. И здесь, на Карнавале Калигари, они получат мясо самого лучшего качества. – Он повернулся и ткнул хлыстом в сторону фургона уродов, где у входа стояли Бодлеры и их товарищи по работе. – Уроды, которых вы видите перед собой, не являются нормальными людьми, они ведут никчемную жизнь. Поэтому они будут счастливы развлечь публику.

– Конечно, – отозвалась Колетт. – Мы каждый день так и делаем.

– В таком случае вы не откажетесь сыграть главную роль в львином шоу, – продолжал Олаф. – Мы не станем кормить львов в их привычные часы, поэтому к началу представления они очень-очень проголодаются. Ежедневно вместо представления в Шатре уродов мы будем наугад выбирать одного из уродов и смотреть, как его пожирают львы.

Все опять захлопали – все, кроме Хьюго, Колетт, Кевина и троих детей, застывших от ужаса.

– Вот потеха будет! – выкрикнул прыщавый. – Представляете, агрессивность и неряшливая манера есть одновременно! Зрелище получится роскошное!