Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Я забыл, что фонариков у нас два, – сказал он и посветил на бумагу и вторым фонариком тоже.

И правда – там оказались слова, написанные карандашом и еле-еле различимые на полях у последнего четверостишия одиннадцатой части. Вайолет, Клаус и Куигли склонились как можно ниже, чтобы прочитать слово. Ночной ветер шелестел хрупкой бумажкой, и дети дрожали, отчего фонарики тряслись, но вот наконец свет упал прямо на катрен, и стало видно, что там написано.

– «Сахарница», – хором прочитали дети и переглянулись.

– Что это значит? – удивился Клаус.

Вайолет вздохнула.

– Помнишь, когда мы прятались под машиной, кто-то из негодяев что-то говорил про сахарницу? – спросила она Куигли.

Куигли кивнул и вытащил лиловую записную книжку.

– Жак Сникет тоже как-то раз упоминал сахарницу, когда мы были в библиотеке доктора Монтгомери. Он сказал, что непременно нужно ее найти. Я специально написал это слово в самом верху одной странички в книжке, чтобы потом хватило места для любых сведений о местонахождении сахарницы. – И он повернул страницу так, чтобы Бодлерам было видно – она пуста. – Так я ничего и не разузнал, – закончил он.

Клаус нахмурился.

– Кажется, чем больше мы узнаём, тем больше обнаруживается загадок. Мы добрались до штаба Г. П. В. и расшифровали сообщение, а всего-то и узнали, что где-то есть последнее убежище и там в четверг соберутся волонтеры.

– Если Солнышко выяснит, где это убежище, нам этого хватит, – заверила его Вайолет.

– Но как же нам забрать Солнышко от Графа Олафа? – спросил Клаус.

– У нас же есть кошки-вилки, – напомнил Куигли. – Заберемся еще раз наверх и улизнем, забрав Солнышко с собой.

Вайолет покачала головой:

– Стоит им заметить, что Солнышка нет, как нас тут же обнаружат. С Коварной горы видно все на много миль окрест, а противник безнадежно превосходит нас числом.

– Это так, – признал Куигли. – Нас только четверо, а негодяев десять человек. Как же мы собираемся спасать Солнышко?

– Олаф заполучил человека, которого мы любим, – задумчиво протянул Клаус. – Если мы захватим в плен что-то, что любит он, можно будет поторговаться за Солнышко. Что любит Граф Олаф?

– Деньги, – ответила Вайолет.

– Пожары, – добавил Куигли. – Денег у нас нет, – рассудил Клаус, – а за пожар Граф Олаф не отдаст нам Солнышко. Должно быть что-то такое, что он действительно любит, – что-то, от чего он чувствует себя счастливым и без чего ему будет очень плохо.

Вайолет и Куигли с улыбкой переглянулись.

– Граф Олаф любит Эсме Скволор, – сказала Вайолет. – Если бы мы захватили Эсме в заложницы, можно было бы поторговаться с Графом.

– Конечно, только Эсме у нас нет, – возразил Клаус.

– Зато мы можем ее захватить, – сказал Куигли, и все умолкли.

Разумеется, заложников берут только негодяи, даже если для этого есть весомые причины, и если захватишь заложника, от этого можно почувствовать себя негодяем. В последнее время Бодлерам случалось и скрывать свои лица под масками, и устраивать пожар на карнавале, и от этого они все чаще и чаще чувствовали себя негодяями. Но такого негодяйства, как захват заложников, Вайолет и Клаус себе еще не позволяли, и при взгляде на Куигли они поняли, что и ему ужасно неловко сидеть в темноте и строить злодейские планы.

– И как нам это сделать? – уточнил Клаус.

– Надо заманить ее к нам, – решила Вайолет, – и устроить ей ловушку.

Куигли записал что-то в книжку.

– Можно применить горючие пурпурные возжигатели, – предложил он. – Эсме считает, что это сигареты, а сигареты, по ее мнению, сейчас в моде. Если мы зажжем здесь несколько Возжигателей, она услышит запах и спустится…

– И что потом? – спросил Клаус.

Вайолет поежилась от холода и сунула руки в карманы. Пальцы нащупали большой хлебный нож, о котором она совсем забыла, а потом – то, что она и искала. Вайолет достала ленту из кармана и подвязала ею волосы, чтобы не падали на глаза. Ей даже не верилось, что свои изобретательские таланты она употребляет для того, чтобы изобрести ловушку.

– Самая простая ловушка, – произнесла она, – это ловчая яма. Нужно вырыть глубокую яму и прикрыть ее обугленными досками, чтобы Эсме ее не заметила. Стоит ей ступить на доски, они сломаются, и…

Вайолет смолкла, не закончив фразу, однако в свете фонариков ей было видно, что и Клаус, и Куигли закивали.

– Охотники уже тысячу лет делают такие ловушки, чтобы ловить диких зверей, – сказал Клаус.

– Как-то от этого не легче, – понурилась Вайолет.