Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Наверное, тут было очень красиво, – дрожащим голосом произнес скаут в свитере. Он направился к водопаду, с каждым шагом поднимая облака черной пыли. – Я читал, что здесь было большое окно. – Он взмахнул рукой в перчатке так, словно окно было на месте. – Когда наступала ваша очередь готовить, можно было глядеть в окно, нарезая овощи или подогревая соус. Этот вид был призван навевать покой. А прямо за окном находился механизм, который превращал часть воды из озерца в пар. Пар поднимался вверх и окутывал штаб, так что его не было видно под покровом тумана.

Бодлеры подошли к скауту и посмотрели на замерзшее озерцо у подножия водопада. От озерца отходили два рукава – слово это здесь означает ответвления реки или ручья, которые расходятся в разные стороны и огибают руины штаба, а затем, извиваясь, исчезают в Мертвых горах. Вайолет и Клаус печально глядели на ледяные черно-серые изгибы, которые они заметили, когда шли вдоль Порченого потока.

– Это был пепел, – тихо проговорил Клаус. – Пепел от пожара падал в озеро у подножия водопада, а поток его уносил.

Вайолет поняла, что разговор о потоке ей перенести легче, чем страшное огорчение.

– Но ведь озерцо промерзло до дна, – возразила она. – Поток ничего не мог унести.

– Наверное, когда это случилось, озеро оттаяло, – ответил Клаус. – Его растопил пожар.

– Ужасное, должно быть, было зрелище, – сказал скаут в свитере.

Вайолет и Клаус застыли рядом с ним, представив себе геенну – что здесь означает ужасный пожар, уничтоживший тайный штаб высоко в горах. Они так и слышали звон лопающегося в окнах стекла и потрескивание пламени, пожирающего все на своем пути. Им так и чудился густой запах черного дыма, поднимающегося к небесам и черной пеленой затягивающего солнце, и так и виделось, как падают с пылающих полок, рассыпаясь в прах, книги в библиотеке. Дети не могли представить себе только одного – кто был в штабе, когда начался пожар, и кому пришлось выбегать на мороз, чтобы спастись от огня.

– Как вы думаете, – робко начала Вайолет, – кто-то из волонтеров…

– Судя по всему, здесь никого не было, – быстро сказал скаут.

– Но мы же точно не знаем! – воскликнул Клаус. – Может быть, кто-то из уцелевших сейчас находится здесь?!

– Эй! – закричала Вайолет, оглядывая угли. – Э-ге-гей!

Глаза у нее были полны слез, ведь она звала тех, кого рядом совершенно точно не было. Старшая Бодлер чувствовала себя так, словно звала их с того самого ужасного дня на пляже и словно они давно уже должны были откликнуться на ее зов. Она вспоминала, как звала их – еще когда жила с братом и сестрой в особняке Бодлеров. Иногда она звала их, когда хотела показать новое изобретение. Иногда она звала их, чтобы сообщить, что она уже дома. А иногда она звала их просто потому, что хотела узнать, где они. А часто Вайолет всего-навсего хотелось их увидеть и почувствовать, что, пока они рядом, она в безопасности.

– Мама! – звала Вайолет Бодлер. – Папа!

Ответа не было.

– Мамочка! – звал Клаус. – Папочка!

Бодлеры не слышали ничего, кроме воя всех ветров перекрестка и долгого скрипа закрывшегося за ними Глагольно перекрытого входа. Они обнаружили, что дверь замаскирована под скалу, так что они даже не видели, откуда пришли, и не знали, как туда вернуться. Они оказались совсем-совсем одни.

– Я знаю, мы все надеялись найти в штабе людей, – тихо произнес скаут в свитере, – но мне кажется, здесь никого нет. По-моему, мы тут совершенно одни.

– Это невозможно! – закричал Клаус, и Вайолет услышала, что он плачет. Клаус порылся под многочисленными слоями одежды и вытащил из кармана страницу тринадцать из дела Сникета, которую держал при себе с тех пор, когда Бодлеры обнаружили ее в Кошмарной клинике. На этой странице была фотография их родителей, стоявших рядом с Жаком Сникетом и еще одним человеком, которого Бодлеры не опознали, а над фотографией было написано предложение, которое Клаус читал столько раз, что выучил наизусть. – «Основываясь на фактах, обсуждаемых на странице девять, – прочел он, захлебываясь слезами, – эксперты подозревают, что в пожаре, скорее всего, уцелел один человек, однако местонахождение оставшегося в живых неизвестно». – Клаус подошел к скауту и потряс страницей у него перед лицом. – Мы думали, что оставшийся в живых находится здесь! – закричал он.

– Я думаю, что один оставшийся в живых действительно находится здесь, – тихо ответил скаут и наконец снял маску, чтобы показать лицо. – Я Куигли Квегмайр, – сказал он. – Я остался в живых, когда пожар уничтожил мой дом, и надеялся найти здесь моих брата и сестру.