Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Отлично придумано, Олаф, – ответил крюкастый, вставая и направляясь к обледенелому склону. – Находчивости у вас столько же, сколько и ума.

– Сакесуши, – тихо заметила Солнышко, что значило «Не думаю, что сырой лосось придется вам по вкусу».

– Прекрати лепетать и вымой посуду, – приказал Олаф. – Она вся перемазана твоей мерзостной едой.

– Знаете, Олаф, дело, конечно, не мое, но, может быть, стоит поручить готовку кому-то другому? – сказала одна из женщин с напудренным лицом, та, которая просила сахар. – Наверное, такому маленькому ребенку трудно приготовить горячий завтрак без огня.

– Но ведь огонь здесь есть, – послышался глубокий низкий голос, и все обернулись посмотреть, кто это.

Быть окруженным зловещей аурой – все равно что держать дома хорька: такое не каждый день встретишь, а если встретишь, сразу захочется спрятаться под кофейный столик. Зловещая аура – всего-навсего особое ощущение, возникающее в присутствии некоторых людей. Но лишь немногие злы настолько, что аура, которая их окружает, сразу ощутима. Так, например, зловещая аура Графа Олафа была настолько сильна, что все трое Бодлеров почувствовали ее при первой же встрече. Однако многие другие люди так и не поняли, с каким мерзавцем имеют дело, даже когда Граф Олаф, угрожающе сверкая глазами, оказывался с ними лицом к лицу. Но когда на высочайшую вершину Мертвых гор прибыли два гостя, не заметить их зловещую ауру было невозможно. Увидев их, Солнышко ахнула. Эсме Скволор содрогнулась под комбинезоном. Труппа Олафа, все до единого, кроме человека с крюками, который был поглощен ловлей лосося и поэтому, к счастью для себя, пропустил появление гостей, опустили глаза на заснеженную землю, чтобы больше не смотреть на вновь прибывших. Даже сам Граф Олаф, казалось, занервничал, когда некий мужчина, некая женщина и их зловещая аура стали понемногу приближаться к нему. И даже я по прошествии столь долгого времени так отчетливо ощущаю эту ауру, просто описывая ее, что не осмеливаюсь привести здесь имена этих людей и предпочитаю называть их так, как говорят о них те немногие, кто отваживается их упомянуть, – «мужчина с бородой, но без волос» и «женщина с волосами, но без бороды».

– Рады видеть тебя, Олаф, – продолжил глубокий голос, и Солнышко обнаружила, что голос принадлежит женщине чрезвычайно вероломного вида. Облачена женщина была в костюм, сшитый из необычного ярко-синего блестящего материала и украшенный двумя большими простеганными оплечьями. Женщина тащила за собой деревянные сани – это слово здесь означает средство транспорта на полозьях, способное вместить сразу несколько человек, – которые оглушительно скребли по промерзшей земле. – Я боялась, Олаф, что ты попался властям.

– А ты прекрасно выглядишь, – сказал мужчина с бородой, но без волос. Одет он был в точности так же, как и женщина с волосами, но без бороды, однако голос у него оказался сиплый, словно он кричал часы напролет и теперь почти не мог говорить. – Давно не виделись. – И мужчина улыбнулся Олафу ледяной улыбкой, которая была холоднее горной вершины. Затем остановился и помог женщине прислонить сани к тому самому камню, на котором Солнышко подавала завтрак. Младшая Бодлер увидела, что сани украшены знакомым изображением глаза и оснащены кожаными ремнями.

Граф Олаф покашлял в кулак, как иногда делают, если не знают, что сказать.

– Привет, – несколько нервно проговорил он. – Вы что-то говорили про огонь, я не ослышался?

Мужчина с бородой, но без волос и женщина с волосами, но без бороды переглянулись и одновременно рассмеялись, отчего Солнышку пришлось закрыть уши ладонями.

– Разве вы не заметили, что тут нет снежных комаров? – спросила женщина с волосами, но без бороды.

– Заметили, – отозвалась Эсме. – Но я решила, что снежные комары больше не в моде.

– Не говори глупостей, Эсме, – сказал мужчина с бородой, но без волос. Он нагнулся и поцеловал Эсме руку, отчего подруга злодея вздрогнула, – Солнышко это ясно видела. – Комаров нет, потому что они чуют запах дыма.

– А я ничего не чую, – удивился Хьюго.

– Ну, если бы ты был крошечным насекомым, ты бы и чувствовал по-другому, – ответила женщина с волосами, но без бороды. – Если бы ты был снежным комаром, то уловил бы запах дыма от штаба Г. П. В.

– Мы оказали тебе любезность, Олаф, – сказал мужчина. – Мы сожгли все дотла.

– Ойнет! – закричала, не сдержавшись, Солнышко. Этим «ойнет!» она хотела сказать нечто вроде «Я от души надеюсь, что это неправда, потому что мы с братом и сестрой хотели попасть в штаб Г. П. В., распутать все тайны и, быть может, разыскать одного из наших родителей». Но она вовсе не собиралась говорить это вслух.