Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Поторапливайся, ты, большеротая, – зарычал он на Солнышко. – Мне нужен сытный завтрак, чтобы разогнать кровь в это прохладное утро.

– Невозмо! – воскликнула Солнышко. Словом «невозмо» она хотела сказать «Чтобы приготовить завтрак без электричества, мне нужен костер, а ожидать, что маленькая девочка сумеет сама разжечь костер на вершине заснеженной горы, до невозможности жестоко и до жестокости невозможно!».

Однако Олаф только лишь нахмурился.

– Твоя младенческая болтовня меня положительно раздражает, – заметил он.

– Гигиена, – отозвалась Солнышко, чтобы облегчить душу. Она имела в виду нечто вроде «К тому же вам следует стыдиться, что вы недели напролет носите одно и то же и сами не стираете свою одежду, не моетесь».

Но Олаф сердито глянул на нее и пошел обратно в палатку.

Солнышко еще раз посмотрела на продукты и постаралась все хорошенько обдумать. Даже если бы она была постарше и могла сама разжечь огонь, она все равно не стала бы этого делать, так как побаивалась пламени после пожара в особняке Бодлеров. Однако, подумав о пламени, уничтожившем их дом, Солнышко вспомнила и о том, что как-то раз сказала ей мама. Тогда они обе были на кухне: мама готовила праздничный обед, а Солнышко снова и снова бросала на пол вилку, чтобы изучить звон, который при этом слышался. Обед должен был вот-вот начаться, и мама Солнышка делала салат из черной фасоли, ломтиков манго и мелко нарезанной зелени, смешанной с черным перцем, соком лайма и оливковым маслом.

– Рецепт несложный, Солнышко, – говорила мама, – но если красиво разложить салат на парадных тарелках, все подумают, будто я трудилась весь день напролет. В кулинарии красиво подать блюдо не менее важно, чем вкусно его приготовить.

Вспомнив мамины слова, Солнышко открыла корзину для пикников, которая нашлась в багажнике Олафа, и обнаружила внутри набор дорогих тарелок, украшенных знакомым изображением глаза, и небольшой чайный сервиз. Тогда она закатала рукава – здесь это выражение означает «решительно сосредоточилась на выполнении задания, но закатывать рукава на самом деле не стала, потому что на высочайшей вершине Мертвых гор было очень холодно» – и взялась за готовку.

– Эти одеяла я постелю вместо скатерти, – донесся до Солнышка голос Графа Олафа, перекрывавший стук ее зубов.

– Отлично придумано, – послышался ответ Эсме. – Завтракать al fresco сейчас очень модно.

– А что это значит? – спросил Олаф.

– Разумеется, это значит «на природе», – объяснила Эсме. – Модно есть на открытом воздухе.

– Я и сам это знал, – буркнул Олаф. – Просто решил тебя проверить.

– Эй, босс! – крикнул из соседней палатки Хьюго. – Колетт не хочет делиться зубной нитью!

– От зубной нити нет никакого проку, – заметил Граф Олаф, – разве что нужно удавить человека с очень слабой шеей.

– Сделай одолжение, Кевин, – попросил человек с крюками, пока Солнышко пыталась открыть кувшин с апельсиновым соком. – Помоги причесаться. С крюками это как-то не выходит.

– А я завидую твоим крючкам, – ответил Кевин. – Без рук вообще гораздо лучше, чем с двумя одинаково сильными руками.

– Смешно даже слушать! – обиделась одна из женщин с напудренным лицом. – Мне с моим белым лицом приходится несравнимо хуже!

– Но у тебя-то лицо белое потому, что ты пудришь его, – возразила Колетт, а Солнышко тем временем выбралась из багажника и опустилась на колени прямо в снег. – Ты и сейчас пудришься.

– Неужели обязательно каждое утро ссориться? – спросил Граф Олаф, спиной вперед выбираясь из палатки с одеялом, покрытым изображениями глаз. – Эй, кто-нибудь, возьмите одеяло и накройте стол вон на том плоском камне.

Хьюго вышел из палатки, улыбаясь своему новому боссу.

– С радостью, – заверил он.

Эсме переоделась в ярко-красный комбинезон, тоже вышла на воздух и обняла Олафа.

– Сложи одеяло большим треугольником, – велела она. – Теперь так модно.

– Да, мадам, – отозвался Хьюго. – Позвольте заметить, у вас очень красивый комбинезон.

Подруга злодея покружилась, чтобы продемонстрировать наряд со всех сторон. Солнышко подняла голову от стряпни и заметила, что на спине комбинезона рядом с изображением глаза вышита буква «Б».

– Рада, что тебе нравится, Хьюго, – сказала она. – Краденый.

Граф Олаф посмотрел на Солнышко и быстро заслонил собой подругу.

– Ты на что это пялишься, а, зубастая? – спросил он. – Завтрак готов?

– Почти, – ответила Солнышко.