Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Будешь, сиротка, готовить для нас и убирать, – заявил Граф Олаф. – Начнешь с приготовления завтрака. У нас впереди трудный день, и хороший завтрак придаст мне и моей труппе сил, необходимых для совершения неописуемых злодеяний.

– Плака? – спросила Солнышко, что означало нечто вроде «Как же мне приготовить завтрак на вершине открытой всем ветрам горы?», однако Граф Олаф лишь гнусно ухмыльнулся.

– Плохо, что мозги у тебя меньше зубов, мартышка, – сказал он. – Несешь всякую ерунду, как всегда.

Солнышко вздохнула, сожалея о том, что на вершине Коварной горы нет никого, кто понимал бы ее слова.

– Перевед, – возразила она, подразумевая «Если вы чего-то не понимаете, это не значит, что это ерунда».

– Ну вот, опять болтаешь, – сказал Олаф и бросил ей ключи от машины. – Доставай из багажника продукты – и вперед!

Тут Солнышку пришла в голову одна мысль, которая несколько ее воодушевила.

– Секреслов, – произнесла она, что на ее языке означало «Раз уж вы меня не понимаете, я, само собой, могу говорить все, что пожелаю, а вам и в голову не придет, что я имею в виду».

– Надоели мне твои дурацкие высказывания, – бросил Граф Олаф.

– Бруммель, – ответила Солнышко, что означало «Мне представляется, что вам срочно нужна ванна, а одеты вы крайне нелепо».

– Помолчи хоть секунду! – приказал Граф Олаф.

– Корнеплод, – сообщила Солнышко, что означало «Вы нехороший, злой человек, который ни капельки не заботится об окружающих».

– Заткнись! – взревел Граф Олаф. – Заткнись и иди готовить!

Солнышко выбралась из кастрюли и встала на ноги, глядя на заснеженную землю, но так, чтобы негодяй не заметил, как она улыбается. Насмешничать нехорошо, но Солнышку показалось, что подшутить над столь злым и гнусным человеком, как Граф Олаф, не так уж и дурно, и пружинистым шагом направилась к автомобилю Графа Олафа. Это выражение здесь означает «неожиданно бодро и весело для человека, оказавшегося в когтях безжалостного негодяя на вершине горы, где было настолько холодно, что даже ближайший водопад промерз до основания».

Однако стоило Солнышку Бодлер открыть багажник, как улыбка сошла с ее лица. В обычных обстоятельствах хранить еду в автомобильном багажнике небезопасно, поскольку некоторые продукты без холодильника портятся. Однако, как обнаружила Солнышко, на Коварной горе температура упала настолько низко, что продукты, наоборот, замерзли. Все они были покрыты тонкой корочкой инея, и Солнышку пришлось забраться внутрь и стирать этот иней голыми руками, чтобы разобраться, какой завтрак можно приготовить для труппы Олафа. В багажнике обнаружились богатейшие запасы, которые Олаф украл из лагеря карнавала, но для плотного завтрака они не годились. Под гарпунной пушкой прятались банка кофе в зернах и промерзший брикет шпината, но размолоть кофе было нечем. Возле корзины для пикников и большого пакета грибов нашелся кувшин апельсинового сока, но он оказался у самой пробоины от пули, и сок смерзся в ледяную глыбу. А когда Солнышко отодвинула в сторону три куска холодного сыра, большую банку каштанов и баклажан размером с нее саму, то нашла баночку ежевичного варенья и батон, из которого можно было наделать тостов, хотя батон был такой холодный, что напоминал скорее полено, нежели то, что едят на завтрак.

– Вставайте!

Солнышко выглянула из багажника и увидела, что Граф Олаф кричит у входа в одну из палаток, которые ей пришлось поставить.

– Вставайте и одевайтесь к завтраку!

– Неужели нельзя поспать еще десять минут? – проныл человек с крюками. – Мне снился такой славный сон – будто я чихаю, не прикрывая носа и рта, и всех заражаю гриппом!

– Ни за что! – ответил Граф Олаф. – У меня для вас куча работы!

– Олаф! – укоризненно протянула Эсме Скволор, выбираясь из палатки, в которой ночевала вместе с Графом Олафом. Волосы у нее были накручены на бигуди, а одета она была в длинный халат и пушистые тапочки. – Мне же надо подумать, что надеть! Жечь штабы без актуального в нынешнем сезоне наряда немодно!

Солнышко в багажнике ахнула. Она знала, что Олафу не терпится добраться до штаба Г. П. В., чтобы заполучить какие-то неопровержимые улики, но ей не приходило в голову, что охоту за уликами он будет сочетать со своей обычной пироманией. Это слово как известно означает «нездоровая любовь к пожарам, плод расстроенного ума».

– Не понимаю, зачем тебе такая прорва времени, – буркнул в ответ подруге Граф Олаф. – Я вот недели напролет хожу в одном и том же, когда не надо маскироваться, а при этом смотри, как хорош. Ну что ж, думаю, несколько минут перед завтраком у тебя есть. Когда в рабах у тебя младенцы, приходится мириться с медленным обслуживанием. – Олаф шагнул к автомобилю и поглядел на Солнышко, которая по-прежнему сидела в багажнике с батоном в руках.