Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Целиком, кроме, разумеется, тринадцатой страницы, – пояснил мужчина. – Мы же знаем, что Бодлеры украли эту страницу из Кошмарной клиники.

Гости уставились на Солнышко Бодлер, которая вся съежилась от ужаса.

– Суршми, – пробормотала она. Ей хотелось сказать нечто вроде «У меня ее нет, она у моих брата и сестры», но переводчик оказался ни к чему.

– Бумага была у старших сирот, – сказал Олаф, – но я совершенно уверен, что они погибли.

– Тогда все наши трудности развеялись вместе с дымом, – сказала женщина с волосами, но без бороды.

Граф Олаф схватил досье Сникета и прижал его к груди, словно это был новорожденный младенец, хотя злодей был не из тех, кто стал бы нежно относиться к новорожденным детям.

– Это лучшая награда в мире, – сказал он. – Пойду прочитаю его прямо сейчас.

– Мы прочитаем его вместе, – возразила женщина с волосами, но без бороды. – В нем раскрываются тайны, о которых нужно знать нам всем.

– Но сначала я хочу подарить кое-что и твоей подруге, Олаф, – сказал мужчина с бородой, но без волос.

– Мне? – спросила Эсме.

– Я нашел это в одной из комнат штаба, – объяснил мужчина. – Никогда ничего подобного не видел, но с тех пор, как я был волонтером, много воды утекло. – И он с хитрой улыбкой вытащил из кармана небольшую пурпурную трубочку.

– Это что? – спросила Эсме.

– Думаю, сигарета, – ответил мужчина.

– Сигарета! – обрадовалась Эсме, улыбнувшись даже шире, чем Олаф. – Как это модно!

– Надеюсь, тебе понравится, – сказал мужчина. – Попробуй. У меня тут достаточно спичек.

Мужчина с бородой, но без волос поджег кончик пурпурной трубочки и протянул ее подруге Олафа, а та схватила ее и сунула в рот. В воздухе разлился резкий запах, словно от пригорелых овощей, и Эсме Скволор закашлялась.

– В чем дело? – низким голосом спросила женщина. – Я думала, тебе нравится то, что сейчас в моде.

– Нравится, – кивнула Эсме и закашлялась еще сильнее.

Солнышко вспомнила о мистере По, который вечно кашлял в свой платок, а Эсме все кашляла и кашляла и наконец уронила пурпурную трубочку на землю, где из нее повалил густой пурпурный дым.

– Я люблю сигареты, – объяснила она мужчине с бородой, но без волос, – но предпочитаю длинные мундштуки, потому что мне совсем не нравится вкус и запах, и к тому же курить очень вредно.

– Сейчас речь не об этом, – нетерпеливо сказал Граф Олаф. – Пошли ко мне в палатку, прочитаем досье. – И он направился к палатке, но остановился и свирепо глянул на сотоварищей, которые потянулись за ним. – А вы тут ни при чем, – заявил он. – В этом деле раскрываются тайны, о которых вам знать не положено.

Зловещие гости засмеялись, забрались в палатку вслед за Эсме и Графом Олафом и опустили полог. Солнышко стояла вместе с Хьюго, Колетт, Кевином и двумя женщинами с напудренными лицами и молча глядела им вслед, выжидая, когда развеется зловещая аура.

– Что это за люди? – спросил крюкастый, и все обернулись и увидели, что он вернулся с рыбалки. С его крюков свисало по четыре лосося, с которых капала вода Порченого потока.

– Не знаю, – ответила одна из женщин с напудренным лицом. – Но я от них начинаю ужасно нервничать.

– Если они друзья Графа Олафа, – спросил Кевин, – то они такие же скверные, как он, или еще хуже?!

Труппа переглянулась, но отвечать на вопрос человека с равнодействующими руками никто не стал.

– А что имел в виду тот человек, когда говорил «Нет дыма без огня»? – спросил Хьюго.

– Не знаю, – сказала Колетт.

Подул холодный ветер, и Солнышко увидела, как Колетт изогнулась настолько причудливо, что стала почти словно дым пурпурной трубочки, которую курила Эсме.

– Забудьте о подобных вопросах, – сказал крюкастый. – У меня другой вопрос: как ты, сиротка, собираешься приготовить лососину?

Крюкастый выжидательно глядел на Солнышко, однако младшая Бодлер ответила ему не сразу. Солнышко задумалась, и то, над чем она задумалась, преисполнило бы Вайолет и Клауса гордостью за нее. Клаус гордился бы ею, потому что она задумалась над выражением «Нет дыма без огня» и о том, что бы оно могло означать. А Вайолет гордилась бы Солнышком, потому что младшая Бодлер думала еще и о лососях, которых принес человек с крюками, и о том, что бы такое изобрести, чтобы выпутаться из беды. Солнышко смотрела на крюкастого и думала изо всех сил, и у нее было такое чувство, словно ее брат и сестра здесь, рядом, – Клаус помогает ей понять, что значит это выражение, а Вайолет – кое-что изобрести.