Виталий Ткачев - Заключительный этап эпохи средней бронзы в степном Приуралье

Рис. 4. Абашевская культура.

Материалы могильника у Никифоровского лесничества: I – план и профиль раскопа: 1 – темно-серый песок, 2 – светло-серый песок, 3 – желтый песок; II – план погребения 7; 1-4 – инвентарь из погребения 7; III – план погребения 2; 5-18 – инвентарь из погребения 2; IV – план погребения 9; 19 – сосуд из погребения 9. 1-11, 14-18 – бронза, 12, 13, 19 – керамика.

Рис. 5. Абашевская культура.

Инвентарь из могильника у Никифоровского лесничества: 1-9 – керамика, 1013, 15-34 – бронза, 14 – серебро.

Рис. 6. Абашевская культура.

Инвентарь из могильника Ибрагимово III: 1, 4-7, 9-11 – курган 1; 3, 8 – курган 2, погребение 2; 12-15 – курган 2, погребение 1; 18, 19 – курган 3, погребение 2; 2, 16, 17 – курган 4. 1, 2 – камень, 3 – золото, 4-11 – бронза, серебро, 12-19 – керамика.

Рис. 7. Абашевская культура.

Материалы могильника Белозерка I: I – план кургана 2; II – план погребения из кургана 9; III – план каменного ящика 1 из кургана 4; IV – план каменного ящика 2 из кургана 4; 1-15 – инвентарь из могильника: 1-5 – керамика, 6-15 – бронза.

Рис. 8. Абашевская культура.

Инвентарь из могильника у горы Березовой: 1, 6 – бронза, 2 – кость, 3-5, 7-33 – керамика.

Рис. 9. Абашевская культура.

Керамика из поселений: 1-10 – Родниковое; 11-17 – Карьяпово; 18-23 – Буланово II; 24-34 – Ивановка I.

Памятники СБВ в степном Приуралье, связанные своим происхождением с миром степных скотоводов, из-за своей малочисленности до сих пор воспринимаются как некая недифференцированная совокупность. К настоящему моменту можно констатировать два основных подхода к их интерпретации.

В силу устойчивой историографической традиции, удивительно жизнеспособной остается концепция полтавкинской культурноисторической общности, в русле которой памятники СБВ в регионе рассматриваются в рамках приуральской полтавкинской культуры. В целом, историография полтавкинской проблемы получила подробное освещение в ряде работ (Мельник В. И., 1990, с. 103-107; Кузнецов П. Ф., 1991, с. 3-5). Поэтому сосредоточимся лишь на вопросах культурной атрибутики памятников СБВ в Приуралье.

Впервые границы, выделенной к тому времени на материалах Нижнего Поволжья, полтавкинской культуры отодвинул до Приуралья К. В. Сальников (1962, с. 49), основываясь на данных, полученных в результате исследования II Мало-Кизыльского могильника. С инициативой изменения таксономического ранга «полтавкинских» древностей региона выступил И. Б. Васильев (1979, с. 49), предложив рассматривать их как потенциальную культуру, являющуюся составной частью полтавкинской КИО. Это положение было с энтузиазмом воспринято Н. К. Качаловой (1983, с. 12, табл. 4, 12), наиболее последовательной сторонницей полтавкинской концепции. В законченном виде полтавкинская КИО представлена в специальной работе П. Ф. Кузнецова, где сделана попытка систематизации приуральских памятников СБВ, которым отведено значительное место в исследовании (Кузнецов П. Ф., 1989, с. 25-29).

Нужно заметить, что указанные научные положения подверглись серьезной и вполне обоснованной критике со стороны целого ряда исследователей, что особенно рельефно проявилось в ходе развернувшейся полемики на страницах журнала «Советская археология» (Шилов В. П., 1991; Моргунова Н. Л., 1991). Тем не менее, в своей последней работе Н. К. Качалова вновь пытается обосновать полтавкинскую атрибуцию серии погребальных комплексов Приуралья. При этом даже выделяет три хронологических этапа, хотя и возвращается к старой таксономии, определяя эту группу памятников как приуральский вариант полтавкинской культуры (Качалова Н. К., 2001, с. 49-51, рис. 6). По-прежнему, полтавкинскими объявляются не только памятники СБВ в Приуралье, но даже срубные погребения из Новой Белогорки и алакульские – из Хабарного I (Качалова Н. К., 2001, рис. 6, 3, 13, 14).