Виталий Ткачев - Заключительный этап эпохи средней бронзы в степном Приуралье

Не исключено, что на поселениях бронзового века в степном Приуралье тоже могут быть выявлены материалы вольсколбищенского облика, что позволило бы уточнить стратиграфическую позицию данной культурной группы в регионе. Но пока даже типологически выделить сколько-нибудь представительную коллекцию керамики, аналогичной хорошо известной поселенческой посуде Поволжья и Прикаспия, не удается. Не известны такие материалы и на бытовых памятниках в лесостепных районах Приуралья.

Однако следует заметить, что практически на той же долготе, что и описанные выше некрополи, но гораздо севернее, уже в Башкирском Приуралье, К. В. Сальниковым в 1965 году было исследовано уникальное парное захоронение на северной окраине г. Бирска (Сальников К. В., 1967, с. 118-119, рис. 2). Выразительный набор украшений, происходящих из Северо-Бирского могильника (рис. 2, 113) и находящих аналогии в памятниках унетицкой культуры в Моравии и Силезии, позволил автору датировать памятник доабашевским временем и отметить наличие культурных связей Приуралья со Средней Европой. Наряду с фатьяновскими и балановскими древностями, по мнению автора, материалы Северо-Бирского могильника маркируют восточное направление движения «культур шнуровой керамики» (там же, с. 119-122). Близкую точку зрения относительно культурно-хронологической позиции Северо-Бирского могильника высказала недавно О. В. Кузьмина (2001, с. 155). И. Б. Васильев приводит аргументы в пользу вольско-лбищенской принадлежности СевероБирского могильника (Васильев И. Б., 1999, с. 73). Показательно, что Алексеевский грунтовый могильник на севере Саратовской области, атрибутируемый в настоящее время как вольско-лбищенский (Богданов С. В., 1998, с. 22; Васильев И. Б., 1999, с. 69-70), первоначально был отнесен автором раскопок к фатьяновской культуре (Пестрикова В. И., 1979). Любопытно отметить, что О. В. Кузьмина считает, что памятники вольско-лбищенского типа являются отражением контактов абашевского и позднекатакомбного населения (Кузьмина О. В., 2001, с. 157-158).

Столь существенные разночтения в трактовке вольсколбищенских древностей неудивительны. Вряд ли вызовет возражение тезис о том, что генезис этой любопытной культурной группы связан с импульсом из среды шнуровых культур с западной ориентацией (фатьяновско-балановской, среднеднепровской, унетицкой), воспринятым скотоводческим населением степных районов Волго-Уралья катакомбного времени (Васильев И. Б., 1999, с. 78). Свидетельства этого очевидны и хорошо известны. Но в вопросе о длительности существования этого культурного явления, а, следовательно, о возможности участия вольско-лбищенской культурной группы в культурогенезе позднего бронзового века (ПБВ), определенности значительно меньше. Исследователи неоднократно обращали внимание на трудно объяснимое сочетание в одних и тех же памятниках весьма архаичных изделий с заведомо более поздними.

Наиболее рельефно это проявляется в металле (Черных Е. Н., Кореневский С. Н., 1976, с. 201-208; Кореневский С. Н., 1977, с. 4648). Данная особенность вольско-лбищенских памятников усматривается и в Приуралье. Так в кургане 4 могильника Тамар-Уткуль VII обнаружены бронзовые шилья с упором, восходящие к циркумпонтийским традициям (рис. 3, 1, 2), массивная очковидная подвеска, треугольные в сечении браслеты с желобком на внутренней поверхности и ребром с насечками на внешней стороне, характерные для балановской металлообработки (рис. 3, 8, 10, 11). Но из этого же памятника происходит поздняя костяная кольцеобразная пряжка с планкой, снабженной дополнительным малым отверстием на конце, располагавшимся в перпендикулярной плоскости (рис. 3, 5). Практически идентичное изделие обнаружено в погребении, совершенном во рву Ливенцовской крепости в низовьях Дона, отнесенного С. Н. Братченко к позднему этапу культуры Бабино или каменско-ливенцовской группы (Братченко С. Н., 1995, с. 13, рис. 2, 6), на что уже обращали внимание исследователи (Богданов С. В., Халяпин М. В., 2000, с. 50). Морфологически или конструктивно с тамар-уткульской находкой сближаются пряжки из памятников позднего этапа культуры Гинчи на Северо-Западном Кавказе, погребения 18/1 у Ханлара в Азербайджане (Братченко С. Н., 1995, с. 11-13, рис. 2, 1-5). В большинстве случаев малое отверстие находится во фронтальной плоскости, однако в погребении 22 могильника Гинчи оно просверлено сбоку, так же как на экземпляре из Тамар-Уткуля VII, 4/3. Примечательно, что такое же расположение отверстий, предполагающее особый способ крепления ремней, отмечено на зооантропоморфной пряжке из позднекатакомбного погребения Чограй VIII, 38/1 на Восточном Маныче (там же, с. 11, рис. 2, 17). Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что в закрытом комплексе с пряжкой в могильнике ТамарУткуль VII обнаружены фаянсовые реберчатые пронизи (рис. 3, 6), типичные для позднекатакомбных памятников, а также пронизки из раковин DENTALIUM (рис. 3, 3, 4, 12). Превалирование украшений из раковин, кости, зубов животных является характерной чертой шнуровых культур (Кузьмина О. В., 2001, с. 154).