Анна Гутиева - О чем кричит редактор

Не только невроз является необходимой частью творческого процесса. Но и метафизика. Убрав невроз и метафизику из процесса творчества, сегодняшние творцы лишились связи с чем-то глубинным, что лежит в области метапотребностей, архетипичным, духом человеческой культуры.И это еще одна причина, по которой никак не произойдет выхода из заданных нашим временем рамок культуры. Требуется толчок куда более сильный, нежели изучение правил литературы, интересные повороты сюжета, актуальные (больные) темы общества – толчок иррациональный и метафизический.

Вдохновение, сакральность творческого процесса, озарения свыше объявлены пережитком прошлого, труд поставлен во главу угла. Садись и пиши. Учись и твори. Будто научить обезьяну палкой сбивать бананы. И сколько бы ни было исследований творческого процесса, в литературной поп-культуре утверждается нечто от обратного.

Могу предположить, просто потому что избранность писателя и надличностные переживания в качестве необходимых составляющих творческого процесса плохо продаются на курсах по писательскому мастерству, не позволяют реализоваться новой общественной программе по уникальности каждого.

«…люди с высокой степенью самоактуализации… как если бы они ощущали некую высшую реальность, лежащую за пределами человеческого сознания, а не основывали свои оценки на житейском опыте, который, как известно, зачастую страдает однобокостью и предвзятостью»

А.Маслоу

«Мой мозг только приемное устройство. В космическом пространстве существует некое ядро откуда мы черпаем знания, силы, вдохновение. Я не проник в тайны этого ядра, но знаю, что оно существует…»

Н. Тесла

«Вдохновение – лишь узкий ручеек в обширном потоке вечного знания; оно превосходит разум в большей мере, чем разум превышает достоверность чувств».

Шри Ауробиндо

Невроз, о котором я упоминала выше, ведет к поиску смысла жизни, а поиск смысла может привести к особым состояниям сознания, тому что Ролло Мэй называл "встречей", Абрахам Маслоу "пиковым переживанием", Ф.М. Достоевский говорил, что момент озарения перед припадком эпилепсии открывал ему мир и так далее, примеров множество. Вычесть подобные переживания из процесса писательства – это лишить процесс самой сути, оставив лишь форму. Об этом много рассуждали философы и психотерапевты, но сейчас даже говорить об этом стало неловко, словно пытаешься коммунистам, сжигающим церкви – «религия – опиум для народа» – объяснить бога.

Пока мы рассуждаем о метамодерне, как об определенной форме искусства, мы не сможем сдвинуться с мертвой точки, перестать оплакивать отмирающий постмодерн в его последних судорогах. Здесь необходимо иное сознание, особый способ мышления. От писателя требуется принципиально иной подход к процессу творчества взамен полностью выхолощенного современного. Не суть в жанре, в теме, не суть в идее – речь идет о новом восприятии действительности. И здесь в помощь к имеющимся наработкам писательства – философия, надличностные переживания и иррациональный импульс, которые гонит не всех, но избранных талантливых по пути творчества.

Вся жизнь вокруг – иллюзия. Вы должны создать концентрированную реальность, чтобы вырвать читателя из иллюзии его бытия, чтобы его бессмысленному существованию не по главам, без идеи, без сюжетной линии придать смысл подлинного. Это век новых смыслов, отсутствие которых мы наблюдаем в окружающем нас общественном пространстве. Век постмодернизма закончен, постмодернизма, который лишь фиксировал бессмысленность происходящего. Начинается новый век – век, в котором смысл должен быть найден. И кем, если не нами?

"Персонажи, конечно, не превращаются в людей, но люди зачастую превращаются в персонажей, то есть служат материалом для людей, выдумывающих людей… жизнь как бы подтверждает их своими, если не двойниками, то приближениями; и, естественно, наиболее впечатляет выдуманный человек именно того, казалось бы, невыдуманного, реального человека, который, найдя свое отображение в книге, чувствует себя им подмененным и удвоенным. Чувство двойной обиды, которую должен испытать человек, совершенно непрощаемо: нельзя примириться с тем, что вот я, реальный, невыдуманный, через десяток-другой лет – под крест и в ничто, а то вот, измышленное "почти я", нереальное, будет жить и жить как ни в чем не бывало; но еще не прощаемее сознание, что кто-то, какой-то там автор выдумал тебя, как арифметическую задачу, мало того,решил тебя по ответу, над которым ты сам всю жизнь бесплодно бился, угадал твое бытие, не будучи с тобой даже знакомым, пролез пером в твои сокровеннейшие мысли, которые ты с таким трудом прятал от самого себя"