Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

В этом томе читатели увидели бесконечные вариации на одну и ту же главную тему: неустойчивое равновесие между правителем и более сильной аристократией, желание воевать, противопоставленное непомерной цене конфликта, борьба за господство между церковью и сувереном, ненадежное единство государя и парламента — все это части одного рассказа. Также в ходе истории страны постоянно возникают неочевидные проблемы, влекущие за собой разногласия и трудности. Здесь мы можем упомянуть безуспешные попытки регулирования социальной жизни, медленный упадок феодального порядка, неприязнь центрального правительства к ширам, соперничество благородных семей в делах на местах, неумелые попытки регулировать внешнюю и внутреннюю торговлю. Сходные политические и конституционные проблемы возникали снова и снова; можно даже сказать, что изменение происходит только тогда, когда одни и те же факторы сочетаются иными путями.

В истории Англии можно увидеть и еще одну закономерность: все монархи со времен Нормандского завоевания по мужской линии были иностранцами по происхождению. Только последний из описанных в этом томе королей, Генрих VII, имел исторические корни на острове: его предки происходили из древней уэльской семьи аристократов. Это не очень хорошо сочетается с понятием об английской независимости. Нормандцев сменили анжуйцы, на смену которым, в свою очередь, пришли валлийцы, за валлийцами последовали шотландцы, которым наследовали ганноверцы. Англичане были колонизированным народом. Я уже писал о неоднородности английской культуры в книге «Альбион: происхождение английского воображения» (Albion: The Origins of the English Imagination), но, возможно, стоит вспомнить еще раз, что великие литературные произведения страны во многом имеют европейские корни.

Далее следует прояснить еще один вопрос. Я думал о том, чтобы включить в этот том историю Уэльса, Шотландии и Ирландии, но слишком велик был риск того, что они покажутся только продолжениями Англии в историческом процессе. Уэльс вступил в политический, имеющий законную силу союз с Англией в 1536 году, а Шотландия — в 1707 году, но, как и в случае с Ирландией, их культура и национальное самосознание слишком отличаются, чтобы оправдать включение в это исследование. Это может, в свою очередь, привести к так называемой «англоцентрической» версии прошлого, но в истории Англии такого смещения трудно избежать. С этой проблемой может справиться только мировая история.

Ни один философ — древний или современный — еще не сумел понять побудительные причины человеческого поведения или источники формирования характера, поэтому, в более общем масштабе, мы едва ли можем доверять историкам, которые с уверенностью описывают причины и последствия таких событий, как Столетняя война или подписание Великой хартии вольностей. В тщетных усилиях следовать за огнями святого Эльма или за призрачной надеждой на определенность их попытки в лучшем случае оказываются недостоверными, а в худшем — противоречивыми. Самые мудрые историки признают, что их размышления могут не заслуживать доверия, а их объяснения — быть неверными.

Суть истории заключается в страстном желании и обладании. Она связана с необходимостью постоянства и ощущением преемственности. Она касается атавистического желания найти глубинные источники самоопределения. Мы снова будто живем в XII или в XV веке, находя отголоски и отклики прошлого в нашем времени; мы можем понять, что некоторые понятия, такие как благочестие и страсть, всегда оставались неизменными. Еще мы можем прийти к выводу, что вечная драма человеческого духа никогда не устаревает и разыгрывается снова и снова. Именно поэтому некоторые великие писатели предпочитали воспринимать английскую историю как драму или эпическую поэзию, которые в не меньшей степени способны выразить силу и движение истории, чем прозаическое повествование; как что-то вроде баллады, которую пели, собравшись вокруг костра. Драма или стихотворение, разумеется, становятся объектами многочисленных переосмыслений в зависимости от суждений и воображения читателя, но в таком смысле они напоминают о событиях, описанных в этом томе. Мы можем повторить слова Джона Мильтона в «Потерянном рае»:

Теперь мы обратим свой взор в будущее, к царствованиям Генриха VIII, Эдуарда VI, Марии I и Елизаветы I, сопровождающим великую Реформацию церкви в XVI веке. При этом мы сможем бросить взгляд на поэзию истории и, возможно, восстановить ее.