Питер Акройд - Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров

Все вырастает из случайных обстоятельств. Действующей силой изменений становится удобство, а не традиционные убеждения о прогрессе или эволюции. Вследствие этого ошибка и неверное суждение играют большую роль в том, что мы любим называть «развитием». Использование и злоупотребление постепенно обрастают панцирем обычаев и становятся частью традиции. Следует отметить, что и исход большинства сражений в средневековой Англии определялся случаем — неожиданная атака или случайная буря решающим образом изменяли результат. Это не должно вызывать никакого удивления. Неразбериха, случайность и совпадение — это часть любой человеческой жизни. Они становятся и постоянными темами романов, поэзии и драмы.

Один из результатов исторических изысканий — это признание скоротечности; самые яростные убеждения в один прекрасный день подвергаются сомнению, а самые надежные доказательства — отвергаются. Мнения так же непостоянны и мимолетны, как ветер. Вслед за Джорджем Мередитом мы можем сказать: «О Изменение, самый сильный отпрыск жизни!»

История Англии — это история непрерывного движения и постоянных изменений. Томас Бабингтон Маколей однажды, исследуя ход английской истории, писал, что за семь столетий «никудышная, пришедшая в упадок раса стала самым великим и цивилизованным народом, который когда-либо видел мир»; в начале XXI века, возможно, трудно будет сделать англичанам такой комплимент. Мы вряд ли найдем то, что Маколей называет «прогрессом» в морали и культуре английской нации.

Тем не менее мы обнаруживаем нечто, вызывающее гораздо больший интерес и имеющее бо́льшую важность. С самого начала мы видим признаки глубокой преемственности, которая простирается в невообразимо далекое прошлое; кажется, здесь всегда существовало иерархическое общество с разделением труда и обязанностей. Как бы то ни было, есть и другой вид преемственности, который часто не замечают. Сам народ представляет собой связь традиции с традицией, все время находящийся в движении уклад повседневной деятельности. Возможно, это не слишком захватывающая философия истории, но нам важно избежать мифа о каком-то предопределенном судьбой или провидением движении вперед. Под кипящими на поверхности событиями лежит глубокое — почти геологическое — спокойствие.

В этом томе можно найти много подобных примеров. Например, политика Англии всегда была очень централизованной, политическая система всеобъемлющей, а юридические и административные системы единообразными. Мы уже видели, что по крайней мере с того времени, как был построен Стоунхендж, Англия была хорошо организована и четко управлялась. В отличие от провинций и подчиненных королевств Франции или Испании, распадающихся на части королевств и герцогств Северной Европы и городов-государств Италии Англия была единым целым.

Можно заметить и другие формы преемственности. Современные дороги проходят по местам старых тропинок и трактов. Границы многих современных приходов повторяют расположение прежних поселений, где все еще можно обнаружить древние захоронения. Наши далекие предки по-прежнему вокруг нас. Существует история священных мест, почти такая же древняя, как история самой страны. Церкви и монастырские общины размещались рядом с местами, где стояли мегалитические памятники, а также находились священные источники и ритуальные места начала бронзового века. Я уже отмечал, что на церковном дворе приходской церкви в Радстоне, в Восточном Йоркшире, имеется самый высокий в Англии менгир эпохи неолита. Маршруты пилигримов в средневековом Кенте проходят по тем же путям, которыми люди доисторического периода шли к священным водам и местам поклонения. Мы все еще живем глубоко в прошлом.

Мерилом истории страны является скорее преемственность, а не изменения. Предполагается, что в конце римской оккупации большие и малые города Англии пришли в упадок. Но это чистой воды домысел. Они могли просто изменить функции, но сохранить свою роль в качестве центров управления. Городское население сохранилось, таким образом продолжив традицию жизни в городах, которую можно проследить до поселения эпохи неолита в Корнуолле; в 3000 году до н. э. на огороженном месте, окруженном крепкой каменной стеной, проживало 200 человек. Можно ли считать это одним из первых английских городов? Деревня или маленький город Тэтчем в Беркшире простоял на одном месте 10 000 лет.

В деревне можно найти еще больше свидетельств преемственности. Англосаксонское вторжение, к примеру, когда-то считалось событием, которое, бесспорно, оторвало страну от прошлого. На деле в методах ведения сельского хозяйства каких-либо значительных изменений не было. С точки зрения истории никаких «разрывов» с прошлым не существует. Мы уже видели, что германские переселенцы использовали ту же систему полей, пришельцы сохранили прежние границы, и, скажем, в Дареме германская планировка повторяла местоположение маленьких полей и стен сухой кладки, созданных в доисторическом прошлом. Возможно, куда более удивительно, что германские переселенцы сформировали группы, которые соблюдали границы древних племенных королевств. Они с уважением относились к тому, как распределена земля. Джуты в Гемпшире и на острове Уайт заняли доисторические земли белгов; восточные саксы присвоили древние территории триновантов, а южные саксы учредили свое государство в доисторических границах регнов. Все они даже сохранили прежние столицы. Немного позже святыни саксов заняли места, где были расположены монументы неолита. Прошлое все принимает в свои объятия. По этой причине можно предположить, что корни страны уходят очень глубоко и сейчас они не менее прочны, чем прежде.