Ю. Ольсевич - Влияние хозяйственных реформ в России и КНР на экономическую мысль Запада. Учебное пособие

Это связано с тремя обстоятельствами. Во-первых, с описанным выше сдвигом в институтах и в экономическом мышлении в самих развитых странах.

Во-вторых, с тем, что в предыдущие десятилетия в отсталых странах получил распространение столь же односторонний неокейнсианский подход к проблемам развития, недостатки и пробелы которого вызвали естественную реакцию поиска альтернативного подхода.

В-третьих, мировой кризис задолженности и обострение социально-экономической ситуации располагают в пользу такой концепции, которая рекомендует меры, не требующие новых займов и обещающие быстрые результаты.

Наконец, следует признать (и это, возможно, самое главное), что у некоторой части стран Юга в итоге институциональных и материальных трансформаций 1950–70-х годов действительно были созданы необходимые предпосылки для рыночной либерализации и широкого включения этих стран во всемирную конкуренцию.

Противостояние Запад-Восток и Вашингтонский консенсус. В конце 1970-х – начале 1980-х годов гонка вооружений не ослабла, а усилилась, военная мощь СССР возрастала ускоренным темпом. В противоположность этому экономическая мощь советского госсоциализма снижалась, поскольку снижалась эффективность хозяйства.

Парадоксально, но и на Западе, и на Востоке, и на Севере, и на Юге примерно в один и тот же исторический период, несмотря на большие различия форм и степени, проявился однотипный глобальный институциональный кризис – кризис чрезмерного огосударствления хозяйства.

Это позволяет предположить, что у этого кризиса имеются общие глобальные основы.

Во-первых, эти общие основы можно видеть в изменении материально-технической базы хозяйства и в изменении характера и направления научно-технического прогресса.

Во-вторых, их можно видеть в сдвиге в системе человеческих ценностей и приоритетов: от государства к личности и семье, от стабильности к свободе, от равенства к развитию, от единообразия к плюрализму и т. д.

В-третьих, произошел глубокий сдвиг в уровне и структуре потребностей, в самом образе жизни, к которому стремится большинство либо значительная часть населения.

В результате разветвленный государственный контроль повсюду из опоры развития экономики превратился в его оковы.

В 1978 г. партийно-государственный аппарат КНР, глубоко потрясенный перед этим «культурной революцией», начал реформу, состоящую в децентрализации управления и переходе крынку.

Двумя годами позже развернулась борьба за рыночные реформы в Польше.

В СССР нерешительные шаги к реанимации полурыночных реформ Косыгина (1965) были сделаны в 1983 г.

Ведущие идеологи, политики и финансисты находившихся у власти в США, Англии, ФРГ консервативных партий расценили процессы в странах госсоциализма как подтверждение правильности позиций Вашингтонского консенсуса и принципиальной возможности распространения его рекомендаций и на эти страны.

Таким образом, девиз неоконсервативной революции – «приватизация, либерализация, стабилизация», первоначально родившийся в Англии и США, был затем превращен в глобальную доктрину, в знамя всеобщего наступления неолиберализма на этатизм.

Из изложенного выше видно, что руководящие политические и финансовые крути стран Запада столкнулись к началу 1980-х годов с двумя рядами процессов. С одной стороны, с кризисными процессами троякого рода; кризисом послевоенной системы государственного регулирования внутри этих стран, кризисом механизма международного валютного регулирования и кризисом послевоенной системы взаимоотношений с «третьим миром».

С этими кризисными процессами был связан кризис кейнсианской теории и рецептуры. Кризис кейнсианства был связан и с более широким общественно-научным кризисом позитивизма и рационализма, переходом на позиции «ограниченной рациональности» и неокантианской агностики.

С другой стороны, эти круги следили за ослаблением экономики стран госсоциализма, осознавали растущую силу мирового рынка, его способность к саморегуляции и саморазвитию.

Одновременно получили распространение новые экономические концепции рыночного саморегулирования (монетаризм, теория предложения), которые имели опору в постпозитивистских (точнее; контрпозитивистских) социально-философских концепциях «расширенного экономического порядка» и «каталлактики» Ф. Хайека и «открытого общества» К. Поппера.

На этой основе и сложилось представление о том, что для решения всех национальных и международных экономических проблем есть общий ключ. Таковым являются институциональные трансформации, открывающие путь свободному действию рыночных сил в масштабах всего мирового хозяйства.