Мария Чернышева - Мимесис в изобразительном искусстве - от греческой классики до французского сюрреализма

Лапиф, широко раскинув руки в свободном движении, словно паря в воздухе, схватил за голову кентавра, который не уступает лапифу в пластической роскоши: корпус кентавра с заломленной за спину рукой и напряженными мышцами предплечья картинно развернут по спирали и под углом к плоскости рельефа. Нога лапифа пересекает уходящий в тень круп кентавра. Плащ, расправленный словно крылья за спиной лапифа, ложится великолепными округлыми складками, в которых то сгущается, то бледнеет тень, образуя среду для обеих фигур. Сцепленные одним касанием, мчащиеся в противоположные стороны фигуры сдерживают и уравновешивают друг друга.

В этой мраморной картине не меньше рационального порядка, но больше чувственной красоты, чем в олимпийском рельефе с Гераклом. И есть в ней еще кое-что, угождающее чувствам: очарование необязательных деталей и неопределенных состояний. Плащ лапифа соскальзывает волнистой щекочущей кромкой по плечу кентавра.

Кажется, что это не борьба, а секундная заминка в стремительном движении.

«Канон» Поликлета. Современником Фидия был скульптор Поликлет. Позднеантичные тексты ставили выше него только Фидия. Поликлета считали лучшим в создании статуй богоподобных людей, а Фидия – в создании статуй богов. Поликлет сочинил теоретический трактат по скульптуре «Канон». Хотя этот трактат известен нам только по фрагментарным пересказам поздних авторов, он имеет репутацию одного из самых впечатляющих в истории искусства апофеозов абстрактной художественной мысли.

Трактат был посвящен математическим основаниям совершенной красоты в скульптуре человеческого тела. Эти основания мыслились как точно рассчитанная в числах «symmetria», т. е. соразмерность, пропорциональность частей тела, включая самые мелкие.

Гален (129 – ок. 200) пишет, что красота состоит не в отдельных элементах, но «в симметрии частей, т. е. в симметрии пальца с пальцем, всех пальцев – с пястью и кистью, а этих последних – с локтем и локтя – с рукой и всех [вообще] частей – со всеми. Как это написано в “Каноне” Поликлета. именно, преподавши всем нам симметрию тела в этом сочинении, Поликлет подтвердил свое слово делом – путем сооружения статуи в соответствии с указаниями своего учения. и, как известно, он назвал “Каноном” и эту свою статую, и это сочинение». [27] Цит. по: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М., 1963. С. 305.

Одноименной иллюстрацией к трактату была бронзовая статуя Поликлета, изображающая дорифора (копьеносца), сохранившаяся в римских мраморных копиях. Статуя «Дорифор» (ок. 450-440 г. до н. э., высота 197 см, илл. 4) по праву заслужила название «Канон». Даже уступающие оригиналу копии, выполненные к тому же в другом материале, передают ни с чем не сравнимую, властную образцовость этой статуи, от которой веет духом абсолютного художественного закона, идеально выверенных и сбалансированных правил. Она единственное в своем роде воплощение канона. Это чувствовали еще древние авторы. Плинию Старшему (23-79) принадлежит афоризм: «Поликлета считают единственным человеком, который из произведения искусства сделал его теорию». [28] Там же. С. 306. Однако это достижение Поликлета можно трактовать двояко: не только как демонстрацию рационально-абстрактного происхождения фигуративного образа, но и как демонстрацию принципиальной воплощаемости абстракций, будь то идеи, теории, числа. [29] Там же. С. 313. Из потребности и удивительного дара греков находить естественное воплощение идеальному развился мимесис в их искусстве.

Система числовых соотношений канона Поликлета не поддается детальной и полной реконструкции. Известно, например, что в созданных им статуях, насколько можно судить по копиям с них, ибо ни один оригинал не сохранился, голова укладывается в росте семь раз, высота лица – десять раз, расстояние от глаз до подбородка – шестнадцать раз…

Таковы пропорции «Дорифора». В целом, эта статуя – вероятно, самое убедительное в истории западного искусства явление архитектуры человеческого тела. Глядя на «Дорифора», становится ясно, что только мужская фигура, атлетически сложенная и фронтально стоящая, может быть вполне архитектурна, конструктивна. Фигура дорифора чрезвычайно крепко и вместе с тем свободно стоит на ногах. Ноги – несущий элемент телесной конструкции – надежно и легко выдерживают зримую тяжесть плотного торса – несомого элемента. Торс участвует в архитектуре тела упрощенным, крупным, но не сухим рельефом мышц, напоминающим поверхность лат. Вся фигура производит впечатление несокрушимости. Но при этом она не лишена грации, пусть и брутальной.