Сюзен Уильямс - Юные богини. Персефона притворщица

– Расскажи о себе. Что у тебя лучше всего получается? – поинтересовался Аид.

– Ну, я люблю ухаживать за садом, – удивленно ответила Персефона.

Обычно люди предпочитают говорить о себе. Странно, что нашелся кто-то, кто захотел что-то узнать о ней.

– Моя мама – Деметра.

– Богиня урожая и смены времен года? – уточнил Аид.

– Да.

– Идешь по ее стопам.

– По крайней мере, я могу заставить растения жить, – пожала плечами Персефона.

– Покажи, – попросил Аид.

– Что?

– Покажи, как ты это делаешь.

Аид откинулся назад, будто бросал девушке вызов.

– Это совсем просто, – возразила Персефона.

Юный бог испытующе глядел на нее своими темными глазами. Девушка пожала плечами и взяла в руки венок. Ромашки уже успели немного завять. Персефона нежно погладила цветы, и зеленые стебли с белыми лепестками наполнились силой и распрямились, как будто они по-прежнему росли в земле.

Аид от удивления открыл рот.

– Вот это да! Там, где я живу, ничего не растет, кроме асфоделя. Ты молодец!

Персефона улыбнулась.

– Спасибо.

Она не могла представить себе такое место, где нет никаких растений. А асфодель очень даже миленький. Девушке нравились эти белые цветы-звездочки на длинных ножках. Ей хотелось больше узнать о Подземном царстве, но внимание отвлекла спускавшаяся с неба колесница, запряженная двумя лошадьми.

– Ох, нет! Это моя мама!

Она почувствовала, как Аид напрягся. Казалось, он всегда ждал неприятностей.

Деметра выпрыгнула из колесницы и подбежала к Персефоне.

– Я тебя обыскалась, – сердилась она. – Уже час, как ты должна быть дома. Что ты вообще забыла в этом ужасном месте?

Деметра потащила дочь к колеснице. Затем она обернулась и посмотрела на Аида взглядом, который мог бы убить его, если бы он не был бессмертным.

– Держись подальше от моей дочери! – пригрозила богиня.

На какое-то мгновение тень обиды накрыла лицо Аида, затем его черты застыли, превратившись в непроницаемую маску, и он отвернулся.

– Мама! – Щеки Персефоны пылали от стыда, когда колесница взмыла в воздух.

Деметра поторапливала лошадей.

– Если не хочешь, чтобы я тебя разыскивала, то предупреждай, куда ты уходишь и когда вернешься! – бросила она.

Персефона пыталась бороться с гневом, который застрял у нее где-то в желудке. Не в первый раз Деметра разыскивала ее. Она была той еще помешанной мамочкой: гоняла на колеснице взад и вперед, чтобы следить за дочерью. Персефона не могла даже пожаловаться подругам – Афродита сразу заявляла, что надо радоваться, что у нее хотя бы есть мама. Сама Афродита родилась из морской пены, и родителей у нее вообще не было. А мамой Афины оказалась муха! Им не понять.

– Что это вообще за парень? – требовательно спросила Деметра спустя несколько минут молчания. – Мне он совсем не понравился.

Персефона пожала плечами.

– Он не представился, – солгала она.

Мама сжала губы, и разговор снова прекратился.

– Пообещай, что больше не будешь пропадать без предупреждения, – в конце концов сказала она.

– Хорошо, – холодно отозвалась Персефона.

В такие моменты она завидовала Афине, Афродите и Артемиде. Им мамы жизнь не портили. Из чувства протеста девушка пообещала себе вернуться на Землю как можно скорее. А если повезет, то завтра в Академии она снова увидит Аида.

Все утро Персефона высматривала Аида в Академии, но юноша так ей и не встретился. Наверное, снова прогуливал уроки. Очень жаль. Ей так хотелось снова его увидеть.

Сидя на скучном третьем уроке Героеведения, который вел мистер Циклоп, девушка угрюмо играла с волосами, то и дело наматывая их на палец.

Зря она соврала маме о том, что не знает имени Аида. Но иначе Деметра все разнюхает о нем, как заправская ищейка. Она всегда проверяла всех подруг дочери и критиковала их без всякого стеснения. По ее словам, Афродита была слишком одержима внешностью, Афина слишком умна, и к хорошему это точно не приведет, а Артемида слишком часто бродит по лесам с собаками. Чудо, что Персефоне вообще разрешали с ними общаться!

Она не прислушивалась к тому, что говорил мистер Циклоп, и поэтому вопрос учителя застал ее врасплох.

– Повторите, пожалуйста, – попросила она, выныривая из своих печальных размышлений.

Учитель закатил свой единственный глаз в потолок.

– Я спросил, куда они делись.

«Кто делся?» Щеки Персефоны запылали. Девушка понятия не имела, о чем речь, а переспросить побоялась. Тогда он уж точно убедится, что она не слушала.