Ксения Сергеева - Провожатый

Дверь в его комнату была приоткрыта и нервно поскрипывала петлями. Что это? Ему показалось, или шкура леопарда мелькнула в темноте коридора? Сэм помедлил, опустил босые ступни на холодный пол.

— Эмма? — непослушные пальцы никак не хотели нащупать спичку, но Сэм несколько раз глубоко вдохнул и справился наконец с лампой. — Эмма, это ты?

Ответом послужило недовольное урчание из коридора. Сэм приободрился и, как был в пижаме и босиком, вышел в коридор. Дом спал. Даже фонари на подъездной аллее уже были погашены. Должно быть, проводив хозяйку, слуги сразу же отправились спать: Перкинс видела во сне маленький домик у реки, Хоппкинс — прием у королевы, Меридит — красивого жениха… А Сэм крался по коридору, шепотом призывая Эмму. Он едва не ойкнул, когда наткнулся на что-то большое, теплое и мягкое у конца лестницы.

— Так ты всё-таки здесь? А что ты здесь делаешь? — Эмма посмотрела на Сэма так, что ему стало стыдно: разве это не обычное дело — леопард в доме у порядочного джентльмена.

Эмма кивнула в коридорный пролет. Дверь черного хода, незаметная отсюда, омерзительно скрипела, громко, часто, подталкиваемая сквозняком. Только сейчас Сэм почувствовал, насколько холодно в холле. Странно, что никто из слуг не услышал и не почувствовал… Сэм приподнял лампу выше над головой, голос его сбивался на испуганный хрип:

— Кто там? Там кто-то есть?!

Никто не отвечал. Сэм ощущал, как напряглись мышцы Эммы, большая кошка готовилась к прыжку.

— Кто?! Кто это?!

Россыпь светлячков брызнула по холлу и гостиной. Сэм не звал их, но, кажется, хорошо себя зарекомендовал у чердачных: к нему тут же поспешили на помощь. В слабом свете Сэм разглядел лишь неясные очертания мебели, штор и теней. Нигде не шелохнулась ни одна складка, ни один портрет не выразил никакого интереса к происходящему, ковер не шуршал под шагами незнакомца.

— Эмма?

Леопард исчез. Сэм даже не заметил, как испарилось мягкое тепло, излучаемое телом кошки. В секунду он почувствовал себя таким одиноким… Только ветви кустарника предупреждающе скребли по створкам распахнутого окна. Кто его открыл? И листки вчерашних газет тревожно переворачивались ветром. Тишина. Темнота. Одиночество.

Сэм нашел в себе силы спуститься наконец с нижней ступени на едва теплый пол холла. Неверный свет лампы и зависших у потолка светляков несколько успокаивал. Мальчик заглянул в коридор, ведущий к черному ходу, никого; Сэм, как мог беззвучно запер дверь. Свернув вправо и спустившись по витой лестнице, заглянул на кухню. Печь, шкафы, поблескивающие в слабом свете начищенные днища кастрюль… Половник с грохотом скатился со стола. Сэм вздрогнул, резко обернулся, чья-то тень скользнула по стене коридора, словно приглашая за собой, направляя. За ней метнулись и светлячки.

Зеленая гостиная. Зеленый в ночи приобрел цвет болотной трясины. Вся комната напоминала болото. Кресла кривыми корягами ножек и подлокотников тянулись к Сэму, шкафы представлялись чудовищами из легенд, книги щерились белоснежными клыками страниц, рисунок гобеленов напоминал пальцы утопленниц. Но и здесь, по всей видимости, никого не было. Впрочем, Сэм не рискнул ступить на мягкий ковер, чтобы удостовериться: легко можно было представить, как ряска сомкнется над его головой и никогда больше не выпустит его.

Двери в столовую и гардеробную были заперты. Сэм выдохнул. Оставалась только Алая гостиная. И тут он услышал… почти почувствовал кожей тихий рык. Он не был похож на обычное урчание Эммы: леопард готовился защищаться, а не нападать. Зверь не играл с мышью, он боялся и поднимал большую мягкую, но сильную лапу, чтобы отбросить первую атаку.

— Да кто же?..

Сэм охнул, лампа выпала из его рук, покатилась по полу, тщедушный фитилек погас, только вездесущие светлячки выхватили из тьмы лицо… Лицо, которое рисовала Полли. Изможденное, высохшее, словно выбитое сотней штормов на камне. Это был он.

Ангел смотрел на мальчишку и не понимал, как подобное могло случиться. Он шел за своей девочкой, а тут увидел мальчика. Мальчика, настолько похожего на его Полли! Разве что не хватало кудряшек у лица и чуть более девичьего изгиба губ… Сын? Только сейчас Ангел понял, сколько лет прошло с того момента, как он впервые оказался в этом доме. Больше двадцати. Конечно, девочка могла…

— Где твоя мама, мальчик?

Шепот продрал до костей. Он не был похож на шепот человека, скорее, шорох портьер или ветер, треплющей ветви ивы у пруда. Сэм сглотнул, сжал кулаки: