Питер Грю - Письма на чердак [litres]

– Мам, можно нам сегодня поиграть на чердаке? – спросил Гном.

– А что там интересного? Будете бегать, пыль поднимать. У меня там бельё сушится, – сказала мама, подсаживаясь к столу с чашкой чая. – Или начнёте ворошить вещи в коробках, вытаскивать и неаккуратно складывать назад. Знаю я вас. Да и духота там, наверху, такая.

– Нет, мам! Мы будем в той маленькой комнатке, в конце чердака! Откроем окно и приберёмся, – подхватила я. – Мы осторожно.

Гном не просто так просился на чердак… Бархата, которая знает всё на свете, живёт на чердаке.

– Прополите свёклу и морковку – и можете играть. Только не торопитесь, а то в этом году останемся без овощей, – с напускной серьёзностью сказала мама.

Каждый день после завтрака мама расчёсывала меня и заплетала тонкий тугой колосок. Она не любила, когда я ходила растрёпой, а я не любила заплетаться и морщилась, когда мама от усердия дёргала прядки. Ох уж эти детские волосы: пушистые, лёгкие, непослушные.

Интересно, а какие волосы у Бархаты? Должны быть длинные-длинные и прямые – это красиво. А Бархата красивая.

Я угадала, Бархата.

Из зеркала на меня смотрела страдающая («красота требует жертв!») девчушка. Я похожа на папу: такое же круглое лицо, длинный узкий нос и большие голубые глаза. Только волосы цветом как у мамы.

Мама, будто поймав мои мысли, сказала вдруг:

– Гном, помнишь, раньше ты вслед за Шушу повторял, что глаза у тебя голубые, как у папы? Смешной был.

Да-да! Помню такое! Глаза у брата тёмно-карие, словно блестящие жуки.

Гном, который ждал меня, чтобы вместе идти на трудовую повинность, сердито запыхтел:

– Не было такого. Пойду поменяю Бобику воду.

Гном не любил, когда над ним смеялись, даже если это была милая шутка. Громко топая, он убежал на улицу.

Так, сейчас или никогда. Я вздохнула и быстро сказала:

– Прости меня за перцы, мама!

Мамины руки на мгновение замерли.

– Не переживай, он бы придрался к чему-нибудь другому, – ответила она и взяла резинку, чтобы закрепить косу.

Звучало неутешительно.

Я отправилась в огород. Брат в шутку боролся с нашим чёрным псом-дворнягой Бобиком. Тот радостно тявкал, бегая за ним и бряцая цепью, которая не давала глупому псу растоптать всё во дворе.

Гном такой же тёмный, лохматый и вечно грязный – с Бобиком один в один.

– Пойдём уже! – окликнула я брата.

Он побежал ко мне, и Бобик заскулил, натягивая цепь.

– Тебе с нами нельзя! – погрозил пальцем псу Гном.

В то время Гном на целую голову был ниже меня, хоть всего и на год младше. Мама постоянно утешала его, говоря, что придёт время – и он вытянется и даже перерастёт свою ехидную сестру, но мне тогда в это верилось мало. Подумать только, и впрямь перерос! Всё-таки взрослые иногда оказываются правы.

В огороде Гном принялся за свёклу, а я – за более вредную морковку. Настоящая сестра-героиня! Мы не баловались, а кропотливо работали, ведь успеть всё нужно было за утро, иначе потом солнце начнёт печь так, что никакая панама не спасёт. Если трудиться усердно, то, когда солнечный золотой волк выйдет из-за крыши, чтобы наброситься на нас с неба, мы уже будем на чердаке, в теньке. Но почему эти сорняки растут так быстро? Я совсем недавно полола морковку и уже каждую знаю «в лицо».

Я украдкой поглядывала на Гнома. Он печально сгорбился, низко наклонив голову. Макушка у него цвета земли и такая же взъерошенная, как разрыхлённая грядка. Солнце припекало, а Бархата осталась ночной тайной. Днём брата ей не развеселить. Да и вспоминать о ней сейчас как-то неловко. Про Бархату можно рассказывать только под холодный свет луны. А солнце смеётся над всем, даже над сказками.

Ну, вот и конец грядки! Уф! До свидания, госпожи моркови! До новых встреч! А они, поверьте, уже скоро! Вы не успеете соскучиться – а я вновь склонюсь над вами.

– Всё, на чердак! – резко выпрямилась я.

– Так нечестно! – завопил Гном, зло блеснув тёмными глазами-жуками. – Это я попросился там играть! Подожди меня! Помоги мне!

– Допалывай, а я намою нам морковки, – примирительно сказала я.

Гном тяжело вздохнул и опять сгорбился маленьким старичком, выбирая траву. Жалко его, конечно, но я и так всегда беру грядки сложнее. Пусть трудится, а мне пора взимать плату со своих пажей. Ещё во время прополки я приглядела оранжевые морковные кружочки побольше, торчащие из земли, и коварно пометила их палочками, чтобы сейчас легко найти. Выдернув четыре штучки, я помыла их под струёй воды из летнего крана. Холодная водичка и свежая морковка – то, что нужно в такой жаркий день!