Джейми Литтлер - Ледяное сердце [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Сосредоточься, – сказал Тобу. – Очисти разум. Прислушайся к ритму своего сердца, медленному и ровному.

Эш глубоко вдохнул и снова попытался последовать совету Тобу. Он слышал, как свистит ветер. Как шипит снег под полозьями «Ледяного сердца». Как дышит Тобу.

Тут Эшу нестерпимо захотелось почесаться.

– Я сказал, сосредоточься, мальчик! – рявкнул Тобу ещё суровее, чем обычно. – Песни Ткани Мира не придут к тебе сами; ты должен вслушиваться в них.

– Я пытаюсь! Как я смогу сосредоточиться, если ты всё время на меня орёшь?

Тобу вздохнул.

– Если бы ты больше практиковался, было бы легче. Ты должен вплести себя в Ткань Мира, услышать её голоса внутри себя. Только тогда ты сможешь стать её частью и соединить свою Песнь с природой.

С тем же успехом Тобу мог говорить на другом языке – Эш совершенно его не понимал. Разочарование опекуна быстро передалось и Эшу. Он сильно зажмурился, нахмурил брови, сосредоточился и начал слушать. «Мир, я весь внимание! Отвечай, когда будешь готов…»

Эш попытался расслабиться и сфокусироваться… и открыл один глаз, чтобы взглянуть на Тобу, который смотрел на него в ответ, скрестив руки на груди с нескрываемым раздражением на лице.

– Я знал одного мальчика, который был совсем как ты, – сказал Тобу. – Он был нетерпеливым и безрассудным и не слушал моих советов, – голос йети становился всё злее. – Он считал, что всегда прав. Делал всё, что хотел. И знаешь, что с ним случилось?

– Тот мальчик, случайно, не был твоим предыдущим учеником? – прервал его насмешливый голос Сколла. – Если ты так обращаешься со всеми учениками, я не удивлён, что они поступают тебе наперекор.

Тобу зло посмотрел на Сколла.

– Не учи меня, как давать уроки.

Сколл поднял руки, словно сдаваясь.

– Я и мечтать о таком не смел, – на его лице мелькнула лукавая улыбка. Сколл обратился к Эшу:

– Знаешь, раз уж зашла речь об этом, я вынужден не согласиться с тем, чему ты его учишь. Ткачество Песен – это свобода и страсть, сила и власть, а не какие-то правила.

Эшу стало любопытно, прав ли Сколл. Он действительно чувствовал некую свободу, когда ткал Песнь.

– Как может научиться петь тот, кого заставляют молчать? – спросил Сколл.

– Эшу крайне важно для начала научиться контролю. Неуправляемые страсть и сила, как бушующее адское пламя, пожирают всё на своём пути, – ответил Тобу, с отвращением глядя на Сколла.

– Вот именно. Ткачество Песен – лучшее оружие в борьбе с левиафанами, что у нас есть. Оно должно служить на благо человечества, а не развлекать деревья и камни в снежных лачугах, – сказал Сколл.

– Левиафаны – часть этого мира, как и мы. Ткачество Песен следует использовать, чтобы понимать Левиафанов, а не сражаться с ними, – возразил Тобу.

Эш посмотрел на своего опекуна. Он никогда не слышал, чтобы кто-то говорил о левиафанах иначе, чем с ненавистью, страхом и осуждением. И на то была причина.

«Благодаря Песни я и правда почувствовал, что думают левиафаны – там не было и капли понимания, только ярость», – поймал себя на мысли Эш. Он действительно сумел успокоить монстров. Но всё дело наверняка было в силе Песни, а не в том, что левиафаны могли его понимать.

Сколл рассмеялся над словами Тобу и покачал головой.

– С монстрами не следует вести переговоров. Ты не будешь против, если теперь я дам Эшу несколько уроков? Можешь вернуться в постель, Тобу, передохнуть перед новым днём за протиркой палубы и заточкой копья.

– Я так не думаю, – ответил йети. – Эшу ещё многое предстоит изучить, и я не смогу отдохнуть, пока он всё не усвоит.

Сколл посмотрел на Эша и сочувственно покачал головой. Эш тихо застонал от отчаяния.

– Ты хоть иногда перестаёшь жаловаться? – тем же вечером спросила у Эша Луна, которая растянулась на палубе, делая пометки и зарисовки на большом куске потрёпанного пергамента. Эш только что закончил очередной урок у Тобу и теперь изливал Луне своё недовольство. Мир вокруг застилал густой туман, тёплый свет фонаря саней бросал оранжевые блики на призрачно-белое покрывало Снежного моря. «Ледяному сердцу» приходилось идти медленно на случай, если оно натолкнётся на какое-нибудь скрытое препятствие или, что ещё хуже, столкнётся с пробегающими мимо левиафанами. Раз или два Эшу показалось, что он может различить отдалённые очертания холмов и гор, но затем гигантские силуэты начали двигаться, словно живые, и скрылись из виду. Эш помотал головой, убеждая себя, что это всего лишь обман зрения. «В мире нет настолько больших вещей, даже левиафанов… правда ведь?»