Джейми Литтлер - Ледяное сердце [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Пейзаж начинал меняться. Из того, что раньше было безликой белой равниной, начали выступать камешки, валуны и заснеженные кочки, отмечая путь к величественным возвышениям вдалеке, которые, как говорили Эшу, назывались горами и которые с каждым днём становились всё ближе. В этих краях было гораздо больше деревьев: сосновые рощицы тянулись в небо, как сторожевые башни, осины и берёзы добавляли красок монохромному миру. Эшу, который раньше видел лишь огромное пустое пространство, казалось, что новый мир слишком перегружен деталями. Но самым удивительным, волнующим образом. Звёзды в небе казались такими же бесчисленными, как снежинки в снежной буре, красивыми и ясными, среди них проплывали красные и зелёные облака. «Духи этих земель», – подумал Эш, гадая, на что они похожи. Он смог отыскать звезду, которая зажигалась, когда Эш пел колыбельную, но сейчас она была такой же тусклой и неприметной, как и остальные звёзды вокруг. Новая жизнь Эша была слишком беспокойной, чтобы он мог найти минутку поразмыслить о новой подсказке, которую дал староста Костран, но Эш прокручивал её в голове всякий раз, когда у него была возможность. Печальные крики левиафанов разносились по Снежному морю далёким эхом, их Песнь почти терялась в стремительных ветрах. Эш почувствовал, как его охватывает неожиданная тоска. Он никогда раньше не расставался с Песнью левиафанов и, к своему удивлению, обнаружил, что скучает по ней.

К удивлению Эша, его печальные мысли прервала другая песня. Человеческая песня. Кто-то пел на санях! Эш был поражён тем, как странно та звучала после многих лет, что он не слышал музыки; как необычно и чудесно было слушать голос другого человека.

Эш вздрогнул и обнаружил, что не может оторваться от умиротворяющего мотива песни, такого спокойного и нежного. Он огляделся в поисках источника звука – и вздрогнул снова, увидев, что звук исходит из тени над верстаком Сколла. Эш нервно затеребил мех плаща, но вскоре любопытство взяло верх. Бесшумно, как снежинка, он направился туда.

Угол саней, где работал Сколл, освещался только тёплым красным светом маленького фонаря, стоявшего на верстаке. Эшу пришлось немного подождать, чтобы глаза привыкли. Но там, в тени, шевелился силуэт, сотканный из ещё более глубокой тьмы. Сколл был худощавым мужчиной, но совсем не выглядел слабым. Его мышцы были подтянутыми и крепкими, а глаза, казалось, светились в темноте. Мужчина был закутан в чёрные меховые одежды, его непослушные волосы густыми прядями падали на лицо, скрывая многочисленные шрамы. Как только Сколл услышал приближение Эша, то прекратил петь и улыбнулся, отложив в сторону инструменты, которыми работал над своими археомеханическими устройствами. Но, как бы дружелюбно он ни улыбался, в этом мужчине было что-то, от чего Эшу становилось не по себе. Как будто он стоял перед диким и опасным зверем.

– Посетитель? Очень необычно, – весело сказал Сколл. – Да ещё и Ткач Песен собственной персоной! Боюсь даже предположить, что ты мог подумать о моей песне. Чем же такой скромный путешественник, как я, смог заслужить визит подобной персоны?

Эш неуверенно отступил на шаг.

– Прости, я просто… услышал, как ты поёшь, и я…

– Как я пою? – Сколл задумался. – Точно, я совсем забыл, что в Огнии запрещена любая музыка. Это немного чересчур – лишать себя одного из прекраснейших удовольствий в жизни, ты так не считаешь? – Эшу сложно было не согласиться с ним. – Но кто я такой, чтобы их судить? Мы, люди, вынуждены делать всё возможное, чтобы выжить.

Пока Сколл говорил, Эш заметил археомеханические артефакты, которые свисали с перекладины над верстаком и позванивали, когда «Ледяное сердце» качалось и подскакивало. Большинство были похожи на полые керамические сосуды, часто изогнутой формы, но некоторые мигали голубыми огоньками, их содержимое жужжало, вертелось и перестраивалось, как будто артефакты пытались встать и уйти. Эти предметы завораживали и казались странно живыми.

– Быть может, тебе будет интересно узнать, что песня, которую я напевал, когда-то давно была песней Огнии, – продолжил Сколл, откинувшись на табурете и прислонившись спиной к деревянной стене. Похоже, на лице Эша отразилось недоверие, потому что Сколл рассмеялся. – Это чистая правда! Много лет назад меня ей научил старый друг из Огнии. Без сомнения, воодушевляющий мотив.