Бен Гутерсон - Странные дела в отеле «Зимний дом» [litres]

Однако после тридцатиминутной демонстрации Норбридж решил подвести итоги, и все собравшиеся на платформе стали благодарить и поздравлять юного изобретателя. Повинуясь едва заметному намёку владельца отеля, гости один за другим покинули зал.

Остались лишь Фредди, Элизабет, Норбридж, Леона и Эгиль П. Фаулз.

Фредди включил свет, и комнату наполнило сияние морозного солнечного дня.

– Что ж, успех грандиозный! – Леона смотрела на мальчика с искренним восхищением. – Браво, молодой человек!

– Всецело присоединяюсь, – отметил Эгиль П. Фаулз и обеими руками поправил очки. – Умопомрачительный успех. Очень жаль, что вы не можете посещать нашу Академию в Хевенворте. В нашей школе непременно оценили бы ваш пытливый ум практика!

– Элизабет будет туда ходить, – ответил Фредди.

– И мы в восторге от этого факта! – профессор Фаулз торжествующе поглядел на Элизабет. – Сегодня понедельник, начало семестра, между прочим.

Несмотря на всё, что с произошло с Элизабет в последние несколько дней, одна лишь мысль о новой школе сразу подняла девочке настроение.

– Жду с нетерпением! – воскликнула она.

Ей хотелось не просто встретить новых людей и начать учиться в школе, которая, как она чувствовала, будет прекрасной, но и скорее включиться в новый жизненный распорядок. После всех событий, приключений, испытаний и волнений, связанных с кулоном, Грацеллой и туннелями, Элизабет мечтала о школьной упорядоченности и предсказуемости.

– В этом семестре у нас будет новый преподаватель-стажёр, – продолжал Эгиль П. Фаулз. – Норбридж, тебе это может быть интересно. Он учится в колледже около Брумы, и у нас он будет проходить практику. Зовут его Хайрам Кроули. Это внук Дэмиена.

Элизабет заметила, что при звуке этого имени по телу её пробежала странная дрожь .

– Писателя? – робко уточнила она.

– Именно его, – ответил профессор. – Кажется, это интересный молодой человек.

Леона тихонько покачала головой:

– Ну, его дедушка определённо был весьма интересен.

– Я прочитал все его книги, – громко произнёс Норбридж. – Каждую! Это художник слова, волшебник словосочетания, профессор фразы!

– Вам нравятся его книги? – уточнил Фредди.

– Очень, очень нравятся! – Норбридж посмотрел на Элизабет. – А тебе? Тоже?

– Да, они очень хорошие, – ответила Элизабет. Сложно сказать, почему, но мысль о том, что внук великого писателя будет преподавать в Академии Хевенворта, усилила её желание поскорее приступить к занятиям. – Он немного странный, но хороший.

– А мы все разве не странные? – ответил Эгиль П. Фаулз, и все засмеялись. – Однако мне пора идти, – профессор сверился с часами, – жена будет ждать меня в скором времени. Позвольте выразить вам особую благодарность, сэр! – с теплом произнёс он, повернувшись к Фредди, и крепко пожал ему руку. – Элизабет, увидимся в понедельник рано утром. Норбридж, Леона, au revoir, adios и Gesundheit [21] Au revoir, adios и Gesundheit – до свидания (фр.), прощайте (исп.), будьте здоровы (нем.) !

Раскланявшись, Эгиль П. Фаулз спустился по лестнице с платформы и исчез за дверью.

– Хороший человек, но плохой шахматист, – глядя в пол, произнёс Норбридж.

– Кто же будет проводить демонстрации, когда уедет Фредди? – спросила Элизабет. Она тотчас пожалела об этих словах, стоило им слететь с языка. Девочка повернулась к лучшему другу. – Господи, я так не хочу думать о том, что ты уезжаешь!

– Может, я приеду на Пасху, – тихо ответил мальчик, – если только родители не изменят свои планы. В очередной раз.

Впервые за всё утро с его лица исчезла улыбка.

– Я напишу им, – пообещал Норбридж. – Возможно, мне удастся убедить их приехать.

Фредди закрепил конец длинной верёвки на перилах возле контрольной панели. Вид у него был удручённый.

– Главное, чтобы они отпустили меня в «Зимний дом». Если они не поедут сами, я не буду переживать.

– Надеюсь, они приедут, – Элизабет искренне этого хотела. – Будет очень хорошо, если соберётся вся твоя семья.

Она улыбнулась Норбриджу. Однако даже в этот счастливый миг одна печальная мысль не оставляла её. Она думала о Лане, которая лежала в медицинском корпусе. Сильный шок был причиной тяжёлого самочувствия. Элизабет вчера заходила туда – но ей позволили лишь коротко взглянуть от двери, не заходя в палату. Лана выглядела такой же старой, слабой и неопрятной, как девяностолетняя старуха без должного ухода. Девочка не могла не испытывать к ней жалости – даже после того, как узнала, что Лана, Селена и Паутеры никуда не уезжали, а вместе с Грацеллой спрятались в номере Тэтчеров и оттуда организовали свою атаку.