Андрей Салов - Мой друг Плешнер

Морок ликовал, все шло по плану. Он потирал крючковатые и когтистые лапы в предвкушении расплаты со святошей-котом. Он победил, оказался сильнее и хитрее его. И он снова и снова демонстрировал людям излюбленное представление, он снова и снова нашептывал в их уши очередные злобные речи. И он с радостью наблюдал за тем, как ссорятся из-за него две некогда такие дружные сплетницы-соседки, как одна понуждает другую отдать ей в руки на растерзание нашкодившего кота, а другая клятвенно божится, что нет его дома уже много дней. Морок знает, что все это чистая правда, но не знает этого соседка и? подогретая очередной дозой самогона, становится все более злобной и агрессивной.

Его время пришло. Он доставит кота на место и сполна насладится местью. Никто и никогда не смеет осквернять своим присутствием прибежище Черного Морока, отступников ждет смерть. Жестокая кара — удел посягнувших на власть Морока, и первой его жертвой станет святоша-кот.

…Утром следующего дня Морок привел Плешнера в поселок и на его окраине, возле того самого дома, где он в обличье кота провел столько незабываемых ночей, снял свое черное бесовское заклятье, заставил лишившегося чар кота осмысленно взглянуть на окружающий мир.

И кот был потрясен. Вместо столь желанных и долгожданных стен убежища, в которые он уже давно должен был вернуться, взору его открылась такая родная, но оставшаяся в прошлой жизни, порядком подзабытая деревня. В том, что это именно она, не было и тени сомненья. Все те же камни, все та же дорожная пыль, все те же знакомые до боли с детства дома, и совсем рядом тот единственный, где он провел столько лет, с которым простился навеки две недели тому назад, и в который не чаял вернуться.

Кот продолжал недоуменно озираться по сторонам, тщетно силясь понять, что же случилось, не сон ли это? Но это был не сон, а реальность, жуткая и удручающая. И в довершение всего его совершенно добил зазвучавший, казалось, прямо в мозгу злобный хохот, не могущий принадлежать ни одному живому существу, хохот, казалось, вырвавшийся из самой глубины преисподней, визг демона, адский и пронзительный. А вслед за визгом, от которого у бедного котяры затрещала голова, грозя расколоться на мириады мелких осколков, появился и его сатанинский обладатель. Он материализовался из ниоткуда, соткался прямо на глазах у кота из окружающей его промозглой серости. И задрожало, завибрировало прямо под носом у старого кота Плешнера не имеющее четких контуров и границ, дьявольское отродье, затряслось в новом приступе демонического хохота, обнажив редкие клыки, с которых клочьями слетала бурая, пропитанная желчью и ненавистью пена. А затем, отсмеявшись всласть, Черный Морок заговорил.

Что перед ним именно этот чертов прихвостень, кот не сомневался ни единого мгновения. Он видел его и раньше, давным-давно, впору своей безмятежной и бесшабашной юности, когда и сам был мастак на разного рода пакости, когда также как и Морок, любил доставлять людям множество хлопот и неприятностей. Но тогда он видел его издали, сам оставаясь незамеченным, а сейчас эта злобная тварь тряслась прямо у него перед глазами в приступе злобного смеха, и нет у кота ни сил, ни возможности поднять лапу, и хлестануть наотмашь когтями по глумливой, поганой роже. Ему оставалось только терпеть, в то время как тело рвалось в битву.

Словно почуяв его состояние, Морок наконец-то затих и забулькал, подавившись собственным хохотом. А затем он вперил в старого кота злобные, налитые кровью глазенки и зашипел. И в его отвратном, похожем на змеином, шипе, Плешнер прочел свою судьбу, прошлое, будущее и настоящее. Как ни прискорбно было это сознавать, но он сразу поверил словам дьявольской твари. Да, все именно так, как и говорил Морок. Он дурачил и морочил его все эти дни, все две недели, подражая волшебному пению флейт, водя котяру по кругу.

Он ненавидит кота, и он его уничтожит, очень скоро. «Пройдет всего несколько минут, и ты подохнешь, — зашипел напоследок Морок, — и твоя жалкая душонка достанется моему господину, который всесилен и непобедим. Ты обречен, и ты умрешь, скоро, скоро, скоро…» И Морок вновь затрясся в приступе дьявольского хохота. А затем, блеснув подобно яркой молнии прямо у глаз Плешнера, бесследно исчез, оставив после себя запах серы и гари, на мгновение ослепив старого кота.

Он исчез, но не исчез ор. Наоборот, он усилился, с каждым мигом становясь все свирепее и отчетливее. А затем, прямо перед самым кошачьим носом блеснула новая, не менее ослепительная, но холодная молния. С бешеной силой ударила она в придорожные камни, высекая из них сноп разноцветных искр. Какая-то таинственная сила заставила кота в самый последний миг чуть-чуть отклонить голову в сторону, и это движение спасло ему жизнь. А затем временное затмение, вызванное появлением Морока, схлынуло прочь, и кот смог осмысленно взглянуть по сторонам. То, что он увидел, не радовало, более того — вселило ужас в его, казалось бы, освободившееся от всего плохого сердце. Он заметил человека с озверело перекошенной рожей, смрадно воняющего чесноком, многодневным сивушным перегаром и вонью давно немытого тела. Существо, которое только с очень большой натяжкой можно было назвать человеком, это мерзкое и отвратное, жалкое и ничтожное в своей грязи двуногое, не прекращая вопить, вновь занесло над головой блистательное оружие, отточенную штыковую лопату, чтобы мгновение спустя с ревом опустить ее на голову ничего не понимающего котяры. Двуногое совершенно лишилось рассудка, и в его горящих лихорадочным блеском, золотушных глазах, Плешнер уловил отблеск дьявольского пламени других глаз, а в его оре он отчетливо услышал нотки сатанинского хохота. Черный Морок не оставил в покое кота, он вселился в старого и убогого забулдыгу, вложил в его постоянно трясущиеся с перепою руки грозное оружие и наделил их силой злобы.