Никос Зервас: Дети против волшебников

— Ах, послушайте, мой юный друг, неужели удалось-таки найти оружие против этой пресловутой и всем надоевшей русской защиты?! — чуть картавя, словно замыливая звук «р», восторгался лысоватый писатель. Он уже пристроил на заднее сиденье дорожный чемоданчик гостя и теперь тщательно стряхивал с багажа незримые пылинки.

— Конечно, удалось, Эд. Иначе зачем я здесь? — отвечал Леонард Рябиновский, с наслаждением устраиваясь в широком кожаном кресле автомобиля. — Как приятно пахнет у вас в салоне… Это сандаловое дерево и мускус, не так ли?

И вот серебристый «мерседес» серии «Е» напористо стартует. В столь ранний час Ленинградское шоссе свободно, и Рябиновский доберётся до Таганки меньше, чем за тридцать минут. Однако, прежде чем Рябиновский начнёт широкомасштабные боевые действия в России, я успею раскрыть читателю важный секрет.

Эта книга не о том, как блистательный Лео покоряет Москву. Мы расскажем совсем о другом человеке. О мальчике, который отродясь не держал в руках волшебной палочки, не летал на пылесосе, не водил таинственных бесед с кобрами и гадюками. Он вообще не любил змей. Обычно при встрече с гадюками он молча рубил их лопатой.

Эта история — о мальчике, который бросил вызов Лиге колдунов.

Вы скажете, неравная война? Безусловно, на стороне Лиги — тангалактические военно-воздушные силы и тренированные маги-боевики, зачарованные финансисты и заколдованные политики, тщательно вдохновлённые писатели и профессора теологии, режиссёры, музыканты и накрепко запрограммированные журналисты. А против — самые обыкновенные дети.

Однако детям свойственно верить в чудеса. А Чудо и волшебство — явления противоположные. И никогда, как ни старайтесь, не убедите вы русского мальчика, что Баба Яга и Кощей Бессмертный — это положительные герои. Даже если «кульной» Яге и «прикольному» Кощею всего-то по шестнадцать лет.

Ещё несколько слов, пока серебристый автомобиль, соскользнув с Садового кольца выруливает в направлении Большого Коммунистического переулка. Мы упомянули об Отделе борьбы с деструктивными культами Федеральной службы безопасности России. Разумеется, отдел в действительности носит иное название и работают в нём люди с другими именами и лицами. Данные о вертолёте «Ка-56УМ» («Чёрная оса») предоставлены автору этой книги начальником упомянутого отдела. Однако, по его же просьбе, мною намеренно изменены некоторые особенности поведения этой машины в воздухе, поскольку проект «Чёрная оса» до сих пор засекречен и составляет государственную тайну России. Магическая надпись, поставленная на лбу Надиньки Еропкиной также изменена, поскольку в подлиннике она звучит слишком цинично, чтобы быть здесь напечатанной. Но вот уже серебристый автомобиль замирает у входа в празднично украшенную муниципальную спецшколу № 1505. Леонард Рябиновский успел переодеться в машине и через несколько мгновений выпрыгивает уже в тёмно-вишнёвой мантии, в жёлтом шарфе с алыми протуберанцами. В руках его чемоданчик из чёрной кожи и… странно сказать, — волшебная палочка.

И вдруг Лео вздрогнул. «Любопытно, — подумалось Рябиновскому, — отчего мне так сладко икнулось? Уж не подумал ли о моей персоне старый профессор Гендальфус?» Юный волшебник всегда чувствовал таинственную связь с любимым учителем.

И верно, далеко-далеко, за восемь тысяч километров от Москвы, на туманном острове, в каменном замке, надменный белобородый человек, спускаясь в гулко скрежещущем лифте в тёмную шахту подземного города, внезапно подумал о Лео. Проректор Гендальфус Тампльдор только что провёл оперативный брифинг во Дворце академии. О, это был триумф! Давненько не видывал такого старый Церемониальный зал в академическом корпусе… Пандемониум! Шквал восторженных эмоций! Впервые за столько лет маститые колдуны и старые ведьмы не таясь плакали, обнимались от радости. Кто-то заказал прямо в зал дюжину ящиков «Вдовы Клико», и брифинг превратился в настоящее торжество! А между тем, профессор Гендальфус сказал совсем немного. В гробовом молчании он поднялся на подиум, подошёл к трибуне, обвёл аудиторию торжествующим взором.

И медленно, приобнажая верхние зубы, с лёгким придыханием — точно он говорил на древнем змеином языке — произнёс:

— Досточтимые кавалеры Ордена Круглого стола, господа академики и преподаватели! Дорогие коллеги!

Профессор помолчал, смакуя историческую значимость момента, и продолжил, чеканя слова как монеты: