Майте Карранса - Ловушка

Лилиан подняла глаза и сквозь пелену слез узнала стройный силуэт Пурпурной феи.

— Ах, моя госпожа, мне не сдержать данного слова!

Пурпурная фея улыбнулась.

— Не будем снова совершать ту же ошибку, ладно? — Пурпурная фея повернулась в сторону чащи и не без ехидства произнесла: — Дорогие пикси, мне жаль, что на вашу долю выпало священное поручение стать ищейками Оонаг.

Пурпурная фея щелкнула пальцами и завела непонятную песнь. То было заклинание, отбросившее пикси до самого озера. А оттуда ни один глаз и ни одно ухо не могли ни увидеть обеих фей, ни расслышать, о чем они беседуют.

Когда дамы остались одни, Пурпурная фея сказала:

— Так вот, дорогая Лилиан, еще ничего не потеряно, тем более что еще ничего не началось.

Лилиан думала иначе.

— Моя госпожа, вам хорошо известно, что случилось. Это ужасно, и я чувствую, что не смогу сдержать данного обещания. Как же мне сказать королю правду? Я не смогу доставить ему милезу. Я вам уже все объяснила.

Пурпурная фея молча погладила подругу по головке.

— Когда я три года назад давала слово, то не догадывалась, сколь трудно окажется сдержать его, — расплакалась Лилиан.

— Успокойся, вытри слезы. Я помогу тебе.

— Правда?

— Ясное дело. Мне в голову пришла отличная мысль, которая избавит тебя от всех неприятностей.

— Спасибо, моя госпожа! — воскликнула крохотная Лилиан, целуя руку своей благодетельнице. — Я буду вечно благодарить вас.

— Ты не спросишь, почему я тебе помогаю?

— Почему вы мне помогаете?

Пурпурная фея заключила Лилиан в свои объятия.

— Потому что ты юна, наивна, и у тебя есть то, что мне нужно.

— Что это? — удивилась Лилиан.

— Не хочешь отгадать?

— Никоим образом. Моя госпожа, у меня нет ни малейшего подозрения…

Пурпурная фея снисходительно улыбнулась. Она ничуть не сомневалась, что Лилиан очень юна и простодушна.

Стоял душный июльский вечер. Душный — не то слово. Вечер подавлял, отравлял настроение, не давал дышать. Так уже лучше, но все же чего-то недостает. Вечер был невыносим, ужасен, лишал надежды.

«Лишал надежды». Это выражение Марине понравилось. Наверное, оно наиболее точно выражало суть ее мучений. Без надежды отчаиваешься и больше ничего не ждешь. Хотя и говорят, что «пока человек живет, остается надежда», было совершенно ясно, что Марине надеяться было не на что. Ее надежда испарилась вместе с жарой, отвращением и бесконечной скукой по вечерам, когда она занималась математикой. И как назло ее звали Мариной. Если ее имя и напоминало о чем-то, помимо математики, то только о море.

Море. Какая ирония судьбы. О существовании моря Марина знала по географическим картам и от своей сестры, которая каждый день плескалась в голубых средиземноморских водах, сражая всех потрясающим загаром. Этим загаром Анхела собиралась похваляться и сейчас, в августе, гуляя по шумным улицам Дублина в обществе самого красивого в мире парня, тайной любви Марины, в то время как ее младшая сестра будет торчать в четырех стенах летней школы для неуспевающих.

Почему у одних всего так много, а у других так мало?

Жизнь несправедлива.

Этим летом Марина даже запаха моря не почувствовала, если не считать ее имени и насмешек. А все потому, что провалилась на экзамене, став пленницей Сан-Фелиу де Льобрегат, городка рядом с Барселоной, куда не заглядывали туристы, где не было отдыхающих и не чувствовалось никакой жизни.

Лето облачалось в липкий и грязный туман, который плыл по улицам и площадям и вынуждал жителей в массовом порядке искать более приятные места.

К концу июля Сан-Фелиу становился городком-призраком. В булочных, аптеках и барах опускали шторы и вывешивали объявления «Закрыто на время летних отпусков», а с платанов от усталости на землю падали высохшие листья и лежали там до сентября, наполняя бульвары печалью, духом уныния и жухлыми красками, совсем как в фильмах о ядерной катастрофе.

На пропитанных зноем улицах не было ни велосипедов, ни лотков с мороженым, не слышалось смеха, который опроверг бы навязчивую идею, что Сан-Фелиу стал жертвой взрыва атомной бомбы.

Городок раскалялся до тридцати трех градусов в тени.

Марина сидела в классе школы «Солбес» перед испещренной цифрами доской и пыталась тешить себя мыслью, что лето — выдумка, большая ложь вроде волхвов и эмансипации женщин. Однако все оказалось не столь просто. Ибо перед ее глазами появилось неопровержимое крылатое доказательство, что за окном действительно в разгаре лето. А это свидетельствовало о том, что в мире полно счастливых людей, которые лакомятся арбузами и плещутся в воде.