Лаймен Баум: Пропавшая Принцесса Страны Оз

Лягуш любил принарядиться. Вот обычный его наряд: ярко-желтые бархатные панталоны до колен с золотыми пряжками, на груди – белый атласный жилет с рубиновыми пуговицами, сверху – ярко-желтый фрак, на лапах – зеленые шелковые чулки и башмаки из красной кожи. Выходя из дому, он напяливал шляпу с перьями, а в передние лапы брал трость с золотым набалдашником.

У Плоскогорцев никогда не было ни короля, ни другого правителя, и, видя столь изысканно одетого господина, они исполнялись чувством законной гордости. Со временем у них вошло в обычай при каждом затруднении бежать к Лягушу за советом, и постепенно Лягуш стал чем-то вроде правителя Плоскогорий.

И хотя сам Лягуш прекрасно понимал, что он нисколько не умнее любого Плоскогорца, все же сознание того, что он – лягушка, а правит людьми, наполняло его необычайной важностью. Он изо всех сил надувал щеки, чтобы казаться еще умнее, чем на самом деле, а наивным Плоскогорцам и в голову не приходило, что их правитель – просто-напросто раздувшаяся от важности лягушка.

И теперь, когда Куки-Пирожница подняла страшный шум из-за своего пропавшего таза, Плоскогорцы первым делом бросились к Лягушу сообщить ему о чрезвычайном происшествии и спросить совета.

Выслушав их, Лягуш важно надулся:

– Если таз украден, следовательно, некая особа позволила себе взять его.

– Какая такая особа? – допытывалась Куки. – Назовите вора!

– Кто взял, тот и вор, – квакнул Лягуш.

Собравшиеся одобрительно закивали головами:

– Чистая правда! Что за проницательность!

– Верните таз! – не унималась Куки.

– Твое желание законно, о женщина, – ответствовал Лягуш.

– Так скорей верните таз! – настаивала Пирожница.

Лягуш, заложив руки за спину, с солидным видом прошелся по комнате. Такой сложный вопрос попался ему впервые, нельзя было допустить, чтобы Плоскогорцы обнаружили его невежество.

– Позволю себе сообщить вам, – многозначительно начал он, – что это первая кража во всей истории Плоскогорий.

– Кто ж этого не знает! – нетерпеливо перебила его Куки.

– Следовательно, – невозмутимо продолжал Лягуш, – дело требует самого тщательного рассмотрения.

– Но где мой таз? Когда я получу его обратно?

– Таз исчез. Но он непременно будет найден. К несчастью, у нас нет ни сыщиков, ни полиции, так что придется прибегнуть к иным мерам. Советую тебе, о женщина, написать объявление и приклеить к дверям своего дома. В объявлении должно сообщаться, что тот, кто похитил твой драгоценный таз, обязан тотчас же вернуть его.

– А если не вернет? – не успокаивалась Пирожница. – Что тогда?

– Если таз не вернут в течение дня, – важно наморщил лоб Лягуш, – следовательно, он не украден.

Ответ мудреца пришелся не по нраву хозяйке, но она все же написала объявление и села ждать на пороге. Когда же терпение ее лопнуло, она вновь отправилась к Лягушу, который к тому времени все тщательно обдумал.

– Я совершенно убежден, – заявил он, как только увидел Пирожницу, – что ни один Плоскогорец не осквернил себя кражей твоего золотого таза. А поскольку в Плоскогорий твоего таза нет, следовательно, его взял кто-то из чужеземцев. Полагаю, что чужеземец взобрался на гору под покровом ночи, похитил твое сокровище и скрылся. Другого объяснения нет и быть не может. Отсюда вывод – если желаешь вернуть свой таз, тебе нужно отправиться за ним в страну, которая лежит у подножия нашей горы.

Для Пирожницы совет Лягуша был полной неожиданностью. Собрав друзей и знакомых, она отправилась на край Плоскогорий и, затаив дыхание, заглянула вниз, в пропасть. Очертания подножия горы терялись в тумане, дорога предстояла трудная и опасная.

Однако желание вернуть золотой таз не давало ей покоя, и Пирожница обернулась к друзьям:

– Кто со мной?

Никто не сказал ни слова. Лишь один старик Плоскогорец покачал головой.

– Мы живем в своей стране, и нам здесь нравится. Что там, внизу, неизвестно. Уж лучше мы останемся дома.

– А что, если там, внизу, гораздо лучше, чем дома? – предположила Пирожница.

– Возможно, – отозвался Плоскогорец, – но зачем рисковать? Мы довольны своей судьбой. Может, в других странах пекут пироги повкуснее твоих, но нам и твои по вкусу. Если, конечно, они не подгорают.

В другое время такая похвала обрадовала бы Пирожницу, но не сейчас – она жаждала вернуть свой золотой таз и в гневе обрушилась на друзей:

– Трусы несчастные! Я сама пойду, раз вы боитесь!

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнул Плоскогорец. – Таз твой, не наш, и если тебе не жаль из-за него расстаться с жизнью – твое дело.