Роберт Маккаммон - Королева Бедлама

— Твой отец, — сказала она, — вышел погулять. Ненадолго. — У нее выступили слезы снова. — Он последнее время очень волнуется, Тревор. Из-за… из-за… — Исхудалая рука вспорхнула ко лбу бабочкой. — У меня… у меня сегодня мысли немножко путаются, Тревор. Прости меня, ради бога.

— Все хорошо, — ответил Тревор с бесконечной добротой и еще большим терпением в голосе. — Это я прошу прощения. За то, что не приехал, когда обещал. Ты меня простишь?

— Прощу… тебя? — спросила она, будто сама подобная мысль вызвала недоумение. — Что мне прощать? Ты ведь уже здесь… ох. В горле пересохло. Говорить трудно, так пересохло.

— Чаю, — сказал Рэмсенделл, протягивая каждому из них чашку.

Миссис Свенскотт посмотрела на доктора и нахмурила брови, пытаясь понять, кто это такой. Потом взгляд ее обвел комнату, и даже Мэтью понимал, что какой-то образ у нее в мозгу сдвинулся и стал разворачиваться из свитка, подобно длинной нитке с клубка в темном и неизвестном коридоре. Чтобы вернуться к тому, что ей было знакомо, она просто стала смотреть на Тревора и пить чай маленькими глотками.

— Твой отец, — начала она снова, допив чай, — скоро вернется. Он на прогулке. Ему многое нужно обдумать.

— Да, я знаю.

— А ты посмотри на себя, ты же просто красавец! — На губах появилась улыбка, хотя она и не согнала печали. — Как же ты красив! Расскажи, как Маргарет?

— Очень хорошо, — ответил он.

— Прекрасный сегодня день. — Она отвернулась еще раз взглянуть на сад. — Младенец похоронен прямо здесь. Мой маленький. Ой…

Что-то глубоко ее потрясло — она опустила голову, плечи согнулись, будто под невероятным, сокрушающим бременем. Так она и сидела недвижно, и все, кто был в комнате, ждали.

— Оставайтесь на местах, — посоветовал Рэмсенделл, стараясь говорить будничным тоном.

Прошло пятнадцать или двадцать медленных секунд. Вдруг миссис Свенскотт резко вздохнула, будто вспомнила, что надо дышать, подняла голову и улыбнулась сыну — выжженными пустыми глазами.

— Твой отец вышел погулять. Скоро придет, очень скоро. И ты ему все расскажешь про Маргарет. Ах да! — Мэтью подумал, что сейчас случится еще один приступ страдания, но миссис Свенскотт всего лишь тронула Тревора за колено. — Путешествие! Как ты его перенес? «Ответ короля» — достаточно комфортабельно судно?

— Вполне комфортабельное.

— Я рада. Ты ехал навестить… у меня мысли путаются, Тревор. Я уже такая старая, что меня придется в ящик положить.

— Мама. — Он взял у нее чашку, отставил в сторону, снова взял ее руки в свои. — Послушай меня.

— Хорошо, — согласилась она. Но он молчал, и она спросила: — О чем?

— Обо мне, мама.

— Хорошо.

Он подался к ней поближе.

— Я не смогу остаться надолго. Мне нужно будет отлучиться. По делу. Дело, мама, понимаешь?

— Дело? Нет, не очень понимаю. Твой отец в делах разбирается. — Очевидно, она снова попала на больное место, потому что замолчала на несколько секунд. — Ты юрист, — сказала она наконец. — Твой отец очень, очень тобой гордится.

— А я горжусь вами, всей своей семьей. Тем, чего мы все вместе достигли. Мы же большой путь прошли, правда?

— Большой путь? Да, он гуляет долго. Но скоро придет.

Тревор посмотрел на докторов, ища подсказки, но они стали такими же немыми свидетелями, как Мэтью. Сыну миссис Свенскотт предстояло самому искать дорогу домой.

— Отец может прийти поздно.

Она не ответила.

— Он… он может не вернуться. — И Тревор быстро добавил: — Еще долго.

— Он вернется. Конечно же, он вернется!

— Мама… могло что-то случиться. Что-то очень… очень плохое. Быть может, несчастный случай. Я не знаю, я только предполагаю. Могло случиться.

Ее палец лег поперек губ Тревора.

— Тс-с! — сказала она. — Ты же не знаешь, а ты спроси кого хочешь. Гордона спроси, он тебе расскажет. Когда Николас уходит гулять, это потому что… ему надо подумать. Насчет какой-нибудь проблемы. Неприятной проблемы, да. Он ушел гулять, потому что… — она проглотила слюну, — потому что были неприятности.

— Да, — ответил Тревор. — А ты знаешь какие?

— Я… нет, я не знаю. Что-то было… вино… — Она затрясла головой, стараясь избавиться от воспоминания. — Николас последнее время очень волнуется. Здесь был адвокат. Этот самый мистер Примм. Я думаю… да, он остался обедать. Он говорил… — Тут она вздрогнула, как от физического удара, и не сразу смогла продолжать. — Он говорил, что мы должны это доказать. Доказать. Очень важно. — Она вдруг посмотрела на руки, расставила пальцы. — Боже мой! Мне надо кольца почистить!