Джон Коннолли - Жнецы

Милтон поблагодарил кивком.

– Увидишь нашу заблудшую овечку – передавай от меня привет.

– Передам, отчего ж не передать. Я знаю, он очень тепло о тебе думает.

– Вот уж да, – скорчил гримасу Милтон. – Как бы не обжечься.

В тот же вечер и так же через операторов Гэбриел связался с Луисом. В этот раз встреча была короткой – буквально несколько минут на заднем сиденье такси, которое отвозило Гэбриела на Бродвей. Шофер всю дорогу был погружен в нескончаемую и оживленную беседу по телефону, протекавшую почти исключительно на урду. В начале пути Гэбриел развлекался тем, что пытался уловить в разговоре хоть какие-нибудь знакомые слова.

– Мне был звонок, – сообщил Гэбриел. – От одного джентльмена, что работает у Николаса Хойла.

– Хойл? Который миллионер?

– Миллионер, отшельник – называй его как хочешь.

– И что он сказал?

– Мистер Хойл выразил желание с тобой встретиться. Он говорит, что располагает информацией, которая может оказаться тебе полезной и которая имеет отношение к событиям последних дней.

– Встреча на нейтральной территории?

Гэбриел ерзнул на сиденье.

– Нет. Хойл никогда не покидает своего пентхауса. Живет в нем безвылазно. По всем отзывам, человек с большими странностями. Тебе придется отправиться к нему.

– Так дела не делаются, – нахмурился Луис.

– К тебе он обратился через меня, а потому дела именно что делаются. И он должен осознавать все последствия, которые могут наступить в случае несоблюдения им всех необходимых церемоний.

– Кстати, он и мог послать тех двоих разобраться со мной.

– Если б он нацеливался на это, то попросту нанял бы подспорье понадежней и закончил все прямо на том месте. Однако у него нет резона иметь на тебя зуб – во всяком случае, мне о том неизвестно, – если только ты не успел его разозлить в ходе каких-нибудь своих недавних дел. А?

Гэбриел вопросительно воздел бровь.

– Я за собой ничего такого не помню, – сказал Луис.

– Но даже если и так, – продолжил рассуждать Гэбриел, – то мне не кажется, что вы с этим твоим другом из Мэна оставляете за собой множество концов. Легче выжить на последней стадии рака, чем затевать с тобой вражду. А потому я думаю, что у Хойла на уме какое-то предложение, причем взаимовыгодное. Впрочем, выбирать тебе. Я лишь передаю его слова.

– А ты бы на моем месте как поступил?

– Я бы все-таки составил с ним разговор. Пока мы ни на шаг не приблизились к тому, кто именно был во всем этом задействован и кто за этими людьми стоял.

Гэбриел мельком взглянул на Луиса. Ложь прошла незамеченной. Это хорошо. У Луиса надо будет вызнать, что скажет Хойл. А тем временем можно начать расспрашивать насчет Артура Лихагена. Распространяться Луису о том, что сказал Милтон, Гэбриел пока не готов. Во всех своих делах он прежде всего прикрывает себя. И какая бы симпатия к Луису ни жила в сердце, он скорее скормит его живьем диким псам, чем подвергнет риску себя.

– Может, они были дилетантами, а их босс нет? Смысл опять же неясен, если только не вернуться к варианту, что кто-то хочет вытянуть меня на свет.

– Вряд ли тебя так уж сложно выявить, как тебе кажется. Недавние события – тому доказательство. Нам здесь чего-то недостает, и может статься, что как раз Хойл и сможет нас на этот счет просветить. Учти, он вот так запросто приглашений в свою берлогу не рассылает. При иных обстоятельствах это бы расценивалось как большая честь.

Луис отрешенно смотрел, как за окном мелькает город. Словно бы все – и такси, и люди, и огни – вдруг разом обрело дар неуправляемой скорости и пустило ее в ход. Обычно Луис контролировал все сам, но сейчас эти тончайшие нити как будто перешли в руки других: Гэбриела, его неизвестных контактеров, а теперь вот этого Николаса Хойла.

– Ладно, давайте расклад.

– Изволь. Туда ты идешь безоружным. Хойл запрещает наличие оружия у себя в пентхаусе.

– Час от часу не легче.

– Брось. Такой, как ты, наверняка справится с любым оборотом обстоятельств. К тому же я, к твоему сведению, затеял возню федерального масштаба кое с какими потенциально заинтересованными сторонами. И полагаю, что все разрешится в твою пользу и к твоему удовлетворению.

– Что это, хотелось бы знать, за стороны, да еще заинтересованные?

– Тебе ли об этом спрашивать. А сейчас, с твоего позволения, я выйду. Так сказать, покидаю кров. И кстати, заплати за такси. Это самое скромное, чем ты можешь воздать за то, что я для тебя сделал.