Джон Коннолли - Жнецы

– Я верю тебе, – сказал Луис.

– Вот и хорошо.

Оба, старший и младший, отшагнули, и под их бестрепетными стволами Ангел с Луисом двинулись прочь. Они уже почти скрылись в деревьях, когда Томас их окликнул:

– Эй!

Напарники остановились.

– Ты вот сказал, я многое об этом знаю? Вовсе нет. Просто я слышал, кто-то в баре дал волю своему языку позавчера вечером, и нас упредили держать ухо востро насчет незваных гостей. Я вот и смекнул, чего ожидать. Те ребята, они вас убивать не думают. Хотят вас оставить кому-то там еще.

– Кому? – встрепенулся Ангел.

Томас пожал плечами.

– Говорят, какая-то там то ли радость, то ли счастье. Черт его знает, я так расслышал.

– Счастье?

– Не, не счастье. – Томас сосредоточился. Брови сползлись к переносице за припоминанием слова. – Благословление? Тоже нет… А, вспомнил! Блаженство! Точно. Их, сказали, ждет блаженство.

Шли молча. Луис брел, глубоко погруженный в свои мысли. Его спесь, гнев и самонадеянность привели их сюда. Блисс. Значит, все-таки Блисс. Луис искоса поглядел на хмуро шагающего рядом Ангела, ушедшего в собственную боль. Вот он, видимо, уловив, что на него смотрят, чуть повернулся, и их взгляды встретились. В глазах Ангела не было ни укора, ни гнева. Все это требовалось Луису, и Ангел, не рассуждая, отправился с ним, несмотря на все свои нелегкие сомнения. Если это не любовь, то что?

– Ты козел, – сказал Ангел, разом остужая тепло в сердце друга. – Ты это хоть понял?

– Да, понял.

– Здорово. Я тут иду промокший, продрогший. Меня собирается шлепнуть убийца, коллекционирующий других киллеров, как скальпы, и все это благодаря тебе.

– А вот я только что думал: какой ты молодец, что меня в этом не винишь. Думал, как я тобой за это восторгаюсь.

– Ты вообще с головой дружишь? Конечно, я тебя виню. И свои восторги можешь оставить при себе. Это бы я написал на твоем надгробии, но теперь мне и это не светит ввиду моей безвременной кончи… Ап-чхи! – Ангел громко, с отдачей чихнул. – Супер. Ну просто супер.

Луис посмотрел на небо.

– Может, дождь наконец перестанет.

– Хоть что-нибудь да светит.

– Нам нужны стволы.

– Чтоб ими разжиться, придется кого-нибудь пристукнуть.

– Можно вернуться и забрать их у старика.

Оба остановились и секунду-другую прикидывали. Как все сложится, несложно предугадать. Несмотря на всю браваду старикана и имеющиеся стволы, этой семейке с ними не потягаться. Но в доме ребенок, а что-то в глазах Томаса говорило: в случае возвращения гостей он будет биться. Нет, туда они возвращаться не станут.

– От нас ждут, что мы побежим и попытаемся пробиться через кордон, – рассудил Луис. – Они не ожидают, что мы будем делать то, за чем пришли.

– В смысле штурмовать дом Лихагена?

– Да.

– За неимением ничего более путного звучит как план, – выжимая из куртки воду, сказал Ангел. – Что мы с ним будем делать: топить в унитазе?

– За неимением ничего более умного…

Они пошагали дальше.

– Ты действительно меня во всем этом винишь? – спросил Луис после нескольких минут обоюдного молчания.

Ангел подумал.

– Я виню себя.

– Неужели правда? – опешил Луис.

– Конечно, нет. – Ангел снова чихнул. – Я правда виню тебя.

Уилли Брю с Детективом пересекли мост и, проехав сотню метров, поравнялись с перекрестком. Вообще это слово здесь годилось сугубо условно, потому как, по мнению Уилли, это были просто две грунтовки, идущие исключительно в никуда: одна с запада на восток, другая дальше на юг. Из них приветливо не выглядела ни одна, да и вообще в мысленной энциклопедии Уилли в понятие «дорога» не входил ни один придорожный пятачок, если на нем нет магазинчика, фастфуда, а к ним желательно еще и бара, а то и двух.

– А что у нас в целом за ребята? – спросил Уилли.

Этот вопрос начал тревожить его уже с того момента, как они приблизились к мосту. Здесь, в этой богом забытом дыре, Брю пробыл всего с час, но уже видел два трупа. По словам Паркера, мертвецы, возможно, есть и на другой стороне, что давало понять: расклад в пользу наших начинает сжиматься. А тут еще ко всему прочему куда-то запропастилась группа спасения – факт, вызвавший у Детектива не удивление, а скорее разочарование. Уилли это тоже вдохновляло все меньше. Он начал подумывать, так ли уж опрометчиво поступил Арно, оставшись там, где был, и стоило ли с ним разлучаться, пусть даже из благородных побуждений.

В эту секунду с западной стороны загудел мотор, и появился каких-то жлобских размеров грузовик – черный, как вороново крыло, с шинами таких размеров, что прыжок с их высоты на землю, пожалуй, чреват повреждением лодыжки. При приближении стало видно, что лобовое стекло у грузовика отсутствует, а обе фары вышиблены. Площади сидений в кабине вполне хватало на то, чтобы без тесноты разместить четверых, но сейчас там кое-как помещались трое, из которых двое по своим габаритам могли сойти за ограниченный к провозу груз вроде шкафов. Затиснутый же между ними третий (тоже далеко не гном) всем своим видом излучал счастливую безмятежность, как будто подобная ситуация для него не только не в диковинку, но и донельзя отрадная, несмотря на дождь.