Джон Локк - Время от времени

— Помощник шерифа сказал, что вас похитили.

— В фигуральном смысле, а не в буквальном. Когда истинные потомки приехали и поговорили со мной, я решила, что они с ума посходили, но обещала подумать об этом. В тот вечер, одна в своей комнате общежития, я начала шептать свое имя и думать о Хоули. И что-то случилось. Я знаю, что вам это покажется безумием, но я ощутила, как он произносит мое имя. В следующие пару месяцев это происходило несколько раз.

— Вы правы, это кажется безумием.

— Я же говорила…

— А не было у вас в роду случаев сумасшествия?

— Я ни одного не нашла, хотя искала будь здоров, уж поверьте!

— Значит, началось это как охота за сокровищами, а сейчас вы помогаете людям… Если вы хотите огрести большие деньги, почему бы вам не устроить реалити-шоу на телевидении, заработав миллионы?

— Как я уже сказала, я не хочу превращать свою жизнь в паноптикум. Вдобавок я углубилась в свои исследования, и вещи, от которых я прежде отмахивалась, обрели для меня смысл.

— Например?

Либби словно просияла, подхваченная мгновением:

— По-моему, я наткнулась на нечто более ценное, нежели деньги!

— Что же это?

— Секрет моего происхождения.

— В каком смысле?

— Мы все — плоды собственного происхождения, мистер Крид.

— А почему это так важно?

— Ну, я потомок знаменитого пирата, — улыбнулась моя собеседница.

— Джека Хоули.

— Да, Джентльмена Джека, как он предпочитал зваться. И около трехсот лет назад…

Настала моя очередь вскинуть ладонь:

— Я знаю эту историю.

Глаза Либби сверкнули.

— О нет, не знаете!

— Знаю.

— Извините, но нет.

— Может, не во всех деталях, — уступил я, — но, по-моему, я довольно хорошо ухватил суть.

— Уж поверьте, — заявила Вэйл, — вы даже не догадываетесь.

— А по-моему, знаю, — упорно стоял я на своем.

— Ой ли? — лукаво усмехнулась девушка, и из груди у нее вырвался смешок. — Ой ли? — повторила она громче, и после этих слов ее хихиканье все усиливалось, пока не зазвенело по всей крохотной комнатушке, эхом отражаясь от стен.

Лета 1710-го от Рождества Господа нашего…

Корабль был громаден.

С тремя мачтами, двадцатью восемью орудиями и экипажем из пятидесяти семи человек, он нес груз сахарного тростника, лекарств, диких свиней и ямайского рома. Несмотря на водоизмещение более трехсот тонн, судно буквально летело по воде. А какая это была вода! Чистая и прозрачная, с чуть зеленоватым отливом, и когда нос корабля обрушивался вниз, осыпая палубу легкими брызгами, те щипали глаза и казались теплыми и солоноватыми на губах.

Корабль со всех сторон окружали искрящиеся изумрудные воды, простиравшиеся, сколько видел глаз. За кормой дюжина дельфинов резвилась в кильватерных струях, совершая безумные акробатические прыжки и коловращения, к увеселению двадцати двух закаленных членов команды, в данный момент свободных от вахты. Хотя моряки всей планеты считали доброй удачей поделиться своими пайками с лоснящимися тварями морскими, они редко так поступали, потому что пайки эти обычно скудны, и их требуется растянуть надолго. Но именно для этого экипажа царило время изобилия. Трюмы только позавчера были вновь наполнены под завязку, и люди наконец могли себе позволить швырнуть свои зараженные долгоносиком галеты за борт.

Посреди корабля на мостике стоял одинокий человек, худощавый и высокий, с длинными черными волосами и пронзительными голубыми глазами, искрившимися, когда он смеялся или рассказывал какую-нибудь байку. Но сегодня у него не было в запасе баек, ибо он был решительно настроен держать этот крепкий западный ветер в узде, пока тот может нести их. Услышав, что паруса заполоскались, капитан поглядел на них и нахмурился, а потом рявкнул приказ издерганному рулевому.

Квартермейстер [15] Квартермейстер (квартирмейстер) — на флоте старшина рулевых (Англия, США). На пиратских кораблях обладал бо́льшим количеством полномочий и обязанностей, чем на гражданских и военных судах. Как и пиратский капитан, обычно выбирался командой. Обязанностью квартермейстера было вести пиратскую абордажную команду во время абордажа. Также он отвечал за дисциплину в команде и назначал наказания за нарушения пиратского кодекса. — коренастый рыжеволосый валлиец по фамилии Пим — подергал свои обширные огненно-рыжие бакенбарды обеими руками, как было у него в обычае, когда он испытывал досаду. Команда корабля прекрасно знала, что чем больше Пим сердится, тем сильнее дергает свои волосы. Он дергал себя за бороду все чаще в течение последней четверти часа, и на самом деле уже пребывал в одном рывке от физического нападения на своего товарища по команде. Резкий выкрик капитана, вероятно, спас рулевого от суровых побоев. Пим одобрительно кивнул капитану, прежде чем переключить внимание на матросов, неустанно хлопотавших с парусами два часа кряду, пытаясь наполнить ветром каждый дюйм шелка. До сих пор они шли весьма ходко, хотя полупьяный рулевой справлялся из рук вон плохо.