Джон Локк - Время от времени

— Это просто куча… погоди-ка, смахивает на римские цифры. Пятьдесят пять, правильно?

— Смахивает на то.

— Возлюбленному Бет пятьдесят пять лет?

— Может, она трахнулась пятьдесят пять раз и захотела отметить веху, — улыбнулся я.

— Что за вздор!

— Согласен.

— Жопа ты, — нахмурилась Рейчел.

Я приподнял брови.

— Вот стоишь тут, — продолжала моя собеседница, — позволяя мне балаболить и балаболить, а сам ничего мне не говоришь. Ты же знаешь, что я устала, и специально мурыжишь меня…

— Позволь мне перейти к сути, — кивнул я. — Я не думаю, что это римские цифры. Скорее, это буквы «L» и «V».

— Ты так считаешь?

— Ага.

— Но почему это не должно быть мне до лампочки?

— Это инициалы.

На мгновение задумавшись, моя подружка предположила:

— Возлюбленного Бет?

— Если да, найти его должно быть легко, — заметил я. — Не слишком много в округе людей с фамилией, начинающейся на «V».

— Но ты не думаешь, что это ее возлюбленный, — внимательно уставилась на меня Рейчел.

— Нетушки.

— Потому что…

— Потому что эти инициалы нацарапаны женщиной.

— Хм, только не психуй, когда я скажу, но Бет — женщина, — сказала моя приятельница и, увидев, что я ухмыляюсь, добавила: — Погоди. Откуда ты знаешь, что эти пометки сделала женщина?

— Они сделаны ногтем.

— И что, у мужчин нет ногтей?

— Позволь продолжить. Это корзина для пикников Бет. Если б она помечала ее сама, то воспользовалась бы израсходованной ручкой, ножом или другим острым предметом.

— И взяла бы собственные инициалы.

— Именно.

— Так, может, ее трахает приятель с инициалами Л.В.? Они идут на пикник, расстилают большое одеяло, едят чего-то там, и вдруг он прям весь на ней. Она вся такая: «О, Эл-Вэ! Эл-Вэ!» Они занимаются диким обезьяньим сексом прямо посреди дня в каком-нибудь пустынном уголке, забившись за песчаную дюну. Это их особое место. А после лежат на одеяле совсем вымотанные, и наша маленькая ханжа Бет вся из себя в восторге, потому что уже давненько этим не занималась. И, собравшись с силами, нацарапывает его инициалы на корзине…

Я поглядел на подругу, как мне доводится частенько, с безмерным изумлением:

— И почему это во всех твоих предположениях задействован секс?

— А почему в твоих его нет?

Тут она меня подловила. Я решил двигать дальше:

— Давай сформулируем это по-другому.

— Ты все еще не доказал, что эти знаки сделала женщина, — пожала плечами Рейчел.

— Я как раз к этому подхожу.

— Ты просто нагнетаешь напряжение. Как какой-нибудь детектив в дурацком кино.

— Это моя единственная возможность.

— Когда ты сегодня уснешь, я, может, приклею твою елду суперклеем к твоему же животу.

Теперь я поглядел на эту даму, как мне тоже доводится очень часто, с безмерным ужасом. И отдал ей крохотный острый обломок, который сунул в карман как раз перед тем, как пацан обжег спину в моем кострище. Поглядев на него, Рейчел наморщила нос и, перевернув ладонь, выронила его на кухонную стойку.

— Это омерзительно! — воскликнула она.

— Но ты признаешь, что это женский ноготь?

— Но не ноготь Бет.

— Правильно, не Бет. Но женский. И предположим, что эта женщина царапала свои инициалы на дне корзины и вынуждена была пустить в ход ноготь, потому что у нее не было в распоряжении ни ручки, ни ножа, ни какого-нибудь другого острого предмета.

— Типа, она заключенная?

— В точности, как заключенная, только у нее северный акцент.

— Северный акцент?

— Угу.

— И все это ты определил по ее ногтю?

Я улыбнулся, упиваясь моментом.

Вдруг Рейчел пересекла кухню по направлению к шкафчику со всякой всячиной. Пальцем отодвинув несколько предметов, она в конце концов извлекла миниатюрный тюбик и показала его мне, держа его большим и указательным пальцами, чтобы мне было лучше видно.

Суперклей.

— Я устала, Кевин, — вздохнула моя подружка. — Просто скажи, как есть. Кто, по-твоему, нацарапал эти буквы на корзине Бет для пикников?

— Либби Вэйл.

За час до рассвета нас разбудил долгий, низкий рокот. Помня, что случилось в последний раз, когда я слышал этот звук, я выскочил из кровати и выглянул в окно, гадая, не направляется ли в нашу сторону очередная гроза с градом. К счастью, за окном царила тишь да гладь, и только вдали небо озарялось призрачными зарницами.

— Ты как? — поинтересовался я у Рейчел.

— Я устала, — пробормотала та. — Иди спать дальше.

— Откуда ты узнала имя пацана?