Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

— Ты стал очень таинственным. Хорошо, буду ждать, Но учти, с очень большим нетерпением.

Я решил перевести разговор на другую тему.

— А как Пляцевой, выполняет свои обещания? Ты часто видишься с ним.

— Не то, чтобы часто, но видимся. Их компания вошла в число соучредителей нашей газеты. Все, что обещали, дали. Так что весь наш коллектив молится на тебя, как на благодетеля. А ты даже не заходишь. — Внезапно Ушаков заговорчески подмигнул. — Про твой концерн какие только слухи не ходят. Даже страшно становится. Неужели все правда?

— Что именно?

— Ну, говорят про какие-то убийства, наркотики.

— Врут все. Таких честных бизнесменов еще не рожали женщины.

Ушаков громко захохотал.

— Ну, ты даешь. Или ты теперь тоже с ними?

— Ты ж знаешь меня, я всегда с самим собой.

— Надеюсь. Знаешь, я просто горю от нетерпения почитать твой материал.

Я подумал, что прежде чем его написать, надо еще уцелеть в этой мясорубке.

— Рад был повидать тебя. Всем привет. Передай ребятам, я жив и здоров. Пока.

— Ну и юмор у тебя стал. Раньше ты шутил лучше.

— Я бы шутил лучше, если бы у тебя был бы кто-нибудь в Новореченске.

Я вышел из здания редакции. Посмотрел на светящее окно главного редактора. И снова то ли мне показалось, то ли на самом деле, но у меня возникло впечатление, что Алексей смотрит на меня из-за портьеры. Да, не так-то легко разобраться в этом пасьянсе.

Я сел в машину и только-только отъехал, как зазвонил телефон. Я сразу же узнал ни с чем не сравнимый голос Царегородцевой.

— Валерий Леонидович, мне бы очень хотелось вас увидеть.

— Мне — тоже. Где?

— Я — дома. Приезжайте ко мне.

Хоть один приятный момент в жизни, я скоро увижу ее. Правда вряд ли она мне скажет что-нибудь приятное, поди опять эти проклятые дела. Но зато можно будет любоваться этим прекрасным ликом, наслаждаться переливами ее голоса. Разве этого не достаточно?

Я ехал к дому, где проживала моя отрада, с максимально возможной скоростью. Оставив машину на улице, я вбежал в подъезд, затем вознесся на лифте.

Царегородцева встретила меня по-домашнему, в халате. В этом одеянии она мне показалось такой близкой, что я едва удержался, чтобы ее не поцеловать. По тому, как заблестели ее глаза, я заподозрил, что она догадалась о моем желании. Однако не сделала никакого движения навстречу ему.

— Мне почему-то кажется. что я поступлю правильно, если сначала вас покормлю, — сказала она, когда мы уже оказались в комнате.

— В общем, вы правы, я, в самом деле, голоден.

— Сидите, а я скоро. У вас усталый вид. А ложитесь на диван. Вам так будет удобней.

По-видимому, на моем лице отразились сомнения, Царегородцева засмеялась, положила подушечку и почти силой заставила меня лечь.

— Мне нужно полчаса на приготовление ужина. А потом мы с вами поговорим. А пока можете даже заснуть.

Удивительно, но я в самом деле заснул Причем, даже во сне я чувствовал, как хорошо и приятно мне здесь, в этой квартире.

Я почувствовал легкое, но настойчивое прикосновение к своему плечу. Открыл глаза и увидел стоящую надо мной хозяйку квартиры.

— Просыпайтесь, — засмеялась она, — вас ждут великие дела. И первое из них ужин.

— Неужели я заснул?

— И довольно крепко. Я три минуты не могла вас разбудить.

Меня вдруг пронзило странное ощущение своей заброшенности. Ношусь по свету, как одинокий, отбившийся от стаи, волк, без жены и детей, засыпаю на чужих диванах, ем на чужих кухнях. А что в таком случае принадлежит мне? Маленькая конура, куда мне порой и возвращаться-то не хочется, где меня никто не ждет…

Да, странные мысли посещают меня после короткого сна на диване Царегородцевой.

Ужин мне очень понравился, хотя никаких изысков на столе не было. Мы выпили по бокалу приятного сладкого вина. При этом мало разговаривали, я был поглощен едой, а она больше наблюдала за мной, чем ела.

— Вы замечательно готовите, — искренне оценил ее труды я.

— Для женщины это всегда очень приятный комплимент. Даже для такой, как я.

— Что означает для такой, как я?

— Пройдемте в комнату, — предложила Царегородцева. — Там приятней беседовать.

Я не возражал.

Мы уселись, Я на диване, где так недавно сладко спал, моя прекрасная собеседница напротив меня — в кресле. Из кармана халата она достала сигареты и закурила.

Довольно долго мы оба молчали.

— Вам известно, что наши руководители начали процесс вывода активов? — вдруг проговорила она, одновременно пуская изо рта дым.