Владимир Гурвич - Деньги дороже крови

— Я бы вас попросил сделать это сегодня. Это моя личная к вам просьба.

— Да. но мы сегодня уже общались с ним.

Внезапно Кириков подбежал ко мне и схватил за руку.

— Я вас убедительно прошу, пойдите сейчас и сообщите это ваше мнение Фрадкову. Скажите ему, что вы узнали про заявление губернатора и уверены, что со стороны Семеняка нам опасаться нечего. Вы меня поняли?

— Понял, — немного растеряно произнес я, слегка ошеломленный таким непривычным напором.

— Вот и идите.

У меня со лба струился пот, когда я вышел от Кирикова. Я достал платок, вытер влагу с лица и направился к расположенному напротив кабинету Фрадкова. Но мое движение прервал возглас секретарши.

— Извините, Леонид Валерьевич, но Михаил Маркович просил ни кого в кабинет к нему не впускать, Там совещание.

— А с кем совещание? — не удержался я от вопроса.

Секретарша заколебалась с ответом, не зная, должна ли мне она сообщать такую информацию.

— С Костомаровым, — все же проговорила она.

Положение хуже не придумаешь, из слов и поведения Кирикова не трудно сделать вывод, что именно сейчас решается судьба Семеняки. И Кириков с моей помощью хотел бы сохранить ему жизнь. Но если сейчас на этом совещание будет принято решение о ликвидации представителя концерна в Новореченске, мое вмешательство вряд ли что-то изменит.

Что же делать? Ворваться в кабинет? Не получится. Во-первых, обычно во время важных разговоров Фрадков закрывает дверь на ключ, а во-вторых, тем самым подпишу смертный приговор себе и уж точно не спасу Семеняка.

Я взглянул на секретаршу, которая удивленно смотрела на меня. Она не понимала. почему я продолжаю стоять на месте и не ухожу. Я улыбнулся ей и вышел из приемной.

Когда я вернулся к себе в отдел, Ольга встретила меня тревожным, а Потоцким вопрощающим взглядом. Я молча прошел в свой кабинет, сел в кресло и продолжил размышлять над тем, что же мне делать. Конечно, можно прямо сейчас позвонить Семеняку и посоветовать ему немедленно убираться из города в укромное место. Но где гарантия, что тот вместо того, чтобы последовать моему совету, не перезвонит тому же Фрадкову и сообщит об этом странном звонке. И тогда первым кандидатом на ликвидацию стану уже я.

Так и не приняв никакого решения, я пригласил к себе Потоцкого.

— Пора выходит на сцену вашему подопечному Поповичеву. — сказал я. — Схватка предстоит серьезная.

— Я в курсе. Но этот Неплюев непробиваем. На него ничего не действует. Он с головы до ног наполнен классовой ненавистью. Он мечтает сокрушить капитализм. Другой цели у него нет. Лично ему ничего не нужно.

— Черт! Самые неудобные противники те, кто заклинились на какой-то идее. Они не понимают никаких аргументов. Но выхода у нас нет, будем пробовать. Едем к нашему другу в Думу.

Разговор с Потоцким во время пути меня несколько удивил. Хотя если поразмыслить, может быть он и вполне и назрел.

Некоторое время он молчал. Я тоже не выказывал желания заводить светскую беседу. Я по-прежнему никак не мог найти решение, как спасти Семеняка и не загреметь самому.

— Леонид Валерьевич, вам не кажется, что в последнее время дела в концерне идут не столь успешно? — вдруг произнес Потоцкий.

Я посмотрел сперва ему в лицо, затем оглядел его самого на предмет того, не прячет ли он где-нибудь диктофон. Кто его знает, не поручили ли ему провести со мной эту беседу.

— Может быть, — отозвался я. — Но что в этом удивительного. В бизнесе всегда так бывает: когда лучше, когда хуже. А уж в нашей стране тем более. Пробьет этот чертов Неплюев свой законопроект и тогда в самом деле будет плохо.

— Это так, но дело не только в Неплюеве. Наше руководство, мне кажется, проводит т не всегда верную стратегию.

Такое от Потоцкого я не ожидал услышать, даже если этот разговор ведется по заданию.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, например, они слишком разбрасываются, хотят поймать рыбку сразу во множестве озерах.

— Им видней. Есть же служба анализа, там должны все просчитывать.

— Они как раз и придерживаются такого мнения. Только к ним не прислушиваются.

— Откуда вы это знаете?

— У меня там работает приятель, недавно мы с ним беседовали.

Я молчал, обдумывая дальнейшие свои слова.

— Предположим. Что из этого следует?

— А вам не кажется. что пора подумать о поиске другой гавани.

— Мне кажется, что и в этой еще можно находиться какое-то время. Но в любом случае, что вы хотите от меня?

— Я знаю, у вас есть немалые связи. Помогите подыскать другую работу. А я не забываю тех, кто оказывает мне услуги. Вам же всегда нужна будет важная информация. Вы меня понимаете?