Ральф Макинерни: Реликвия Времени

Он сразу же заявил, что это не обычный визит. Запланированное посещение Мексики состоится позже в этом году. Сейчас же папа прибыл сюда как простой паломник, такой же, как и все остальные, чтобы быть свидетелем возвращения в храм чудодейственного образа Мадонны Гваделупской.

— Твоя мать вернулась домой! — воскликнул святой отец. — Наша мать вернулась домой!

Святому Петру, как и другим апостолам, была дарована способность к языкам, чтобы он мог донести благую весть до всех народов. Папы всегда были полиглотами, одни в большей степени, чем другие. И хотя Бенедикт XVI говорил по-испански с сильным акцентом, его слова проливались небесной музыкой для бушующей в восторге толпы. Церковных сановников деликатно отвели в сторону.

Застыл в ожидании кортеж машин, им предстояло провезти папу и десятки кардиналов, архиепископов и епископов со всей Латинской Америки по улицам Мехико, запруженным мужчинами, женщинами и детьми, многие из которых держали над головами копии знаменитой реликвии. Однако все эти копии опускались при приближении головной машины, специально построенной для этого случая. В ней за пуленепробиваемым стеклом на всеобщем обозрении находился насчитывающий несколько столетий образ Богородицы, появившийся на тильме Хуана Диего, чьи приключения в течение последних нескольких недель оставались главной темой новостей по всему миру. Толпа опускалась на колени, а папа в белоснежных одеждах, особенно резко контрастирующих с черным лимузином со стеклянной крышей, благословлял направо и налево ликующих почитателей Богоматери.

По мере приближения процессии к храму толпа становилась все гуще. Вереница машин едва ползла по узким улочкам, еще более суженным выплеснувшимися на мостовые людьми. Сразу же после проезда колонны те, кто встречал ее, отправлялись следом за ней к храму. А на площади перед собором уже ждало бескрайнее людское море. Многие мужчины были в той одежде, которая была на Хуане Диего много столетий назад, когда ему явилась Богородица. Женщины всех слоев общества надели простые крестьянские наряды. Современная одежда других женщин и девушек, хотя и стильная, отличалась непривычной скромностью. Сеньоры и сеньориты прятали по такому случаю свою красоту, накрывая головы черными кружевными мантильями. Когда машина со священным образом выехала на площадь, огромная толпа словно воспроизвела расширение и сокращение человеческого сердца, сначала хлынув вперед, затем тотчас же отпрянув назад, пропуская колонну. Крики, возгласы, плач внезапно стихли, и наступила полная тишина.

В этой тишине образ достали из машины. Из храма вышли монахи в рясах бенедиктинцев. Нескольких кардиналов, стремившихся не отстать от папы, решительно оттеснили могучие локти — шестеро рослых сильных монахов взяли образ. Двери храма были открыты, однако внутри пока что никого не было. Папа проследовал за священным образом в храм, по центральному проходу к молитвенной скамье, специально установленной для него перед алтарем. Следом за ним в храм вошли все те, кто мог в нем поместиться, и многие помимо них. Реликвия скрылась за алтарем. Прошла невыносимо долгая минута, и наконец показался образ, медленно поднимающийся на свое место. Все находившиеся в храме хором выдохнули. Слез не стеснялся никто. Папа, преклонивший колени в молитве, время от времени поднимал взор к лику Богоматери, и его баварские глаза были влажными от слез.

Твоя мать вернулась домой.

Закончив молиться, папа поднялся на ноги и начал читать «Te Deum».

По всей стране, по всей Латинской Америке в церквях и соборах по всему миру возносился к небесам этот благодарственный гимн. «Te Deum laudamus, te Dominum confitemur…» [94] Тебя, Боже, хвалим, тебя, Господи, исповедуем… (лат.)

В своем поместье, купленном в нескольких милях к северу от Гвадалахары, Джеральдо Брэдли, отошедший от дел американец, ворчал по поводу задержки с бурением скважины для воды — вся бригада не отрываясь следила за событиями в столице, устроившись перед телевизором, установленным на заднем бампере одного из своих грузовиков. На лице Арманды, супруги Джеральдо, которая была не в восторге от намерения мужа провести закат жизни в Мексике, было красноречивое выражение: «Говорила я тебе!»

— Нам еще повезло, что они вообще не отложили работы на завтра.

Долгие годы супружеской жизни научили Джеральдо, когда отвечать, а когда хранить молчание. Он раскурил сигару, и Арманда, оказавшаяся в облаке пахучего дыма, поспешно скрылась в доме.